Our pride it is to know no spur of pride (с)
Я понимаю, что очень много людей пришло в мой блог не так уж и давно - и поэтому не смотрели записи, сделанные месяц-два-три и более тому назад. Несколько месяцев назад я написал небольшой текст о войне полуторавековой давности в Парагвае, в результате которой 90 (буквами - девяносто) процентов населения было истреблено. Мужское население Парагвая было уничтожено практически поголовно - включая младенцев. Я не стану, конечно, повторять этот текст - просто даю на него ссылку. Называется он El Supremo. Верховный. Так называли лидера Парагвая Хосе Франсию, который продолжил эксперимент отцов-иезуитов, строящих в сельве абсолютно новое по тем - да, пожалуй, что и сегодняшним - меркам общество. Иезуиты не только жгли ведьм на кострах - это очень упрощенное видение. Иезуиты воплощали ряд социальных проектов, один из которых в условиях Парагвая по сути стал такой латиноамериканской Джамахирией. Обществом невиданных ранее социальных благ, условий и надежд.
Безусловно, что история, которая была в итоге написана победителями, описала этот Парагвай, как жесточайшую диктатуру - и в комментариях к тому тексту были прямые подтверждения тому, что кое-кто изучал историю по её официальной версии. Однако возникает вопрос - разве может угнетённый народ бороться с захватчиками до самого конца? В буквальном смысле этого слова - до своего конца? Погибая - но защищая эту диктатуру? Какая-то неправильная диктатура получается. И оккупанты тогда были просто вынуждены истреблять парагвайцев просто потому, что победить их иначе было невозможно. Никак.
el-murid.livejournal.com/303401.html
Плакать нильзя смияццо.
Похоже, надо все-таки перевести "К жестокой развязке". Настоятельно надо.
А то люди жгут про Парагвай напалмом, как и пять лет назад.
Другие люди, но оттого не легче.
П.С. Предыдущая заметка "о международном положении".
П.П.С. Про ведьм, сожженных иезуитами, тоже понравилось. Видно, нужные книги он в детстве читал...
П.П.П.С. И еще чутка в коллекцию "парагваев"...
Безусловно, что история, которая была в итоге написана победителями, описала этот Парагвай, как жесточайшую диктатуру - и в комментариях к тому тексту были прямые подтверждения тому, что кое-кто изучал историю по её официальной версии. Однако возникает вопрос - разве может угнетённый народ бороться с захватчиками до самого конца? В буквальном смысле этого слова - до своего конца? Погибая - но защищая эту диктатуру? Какая-то неправильная диктатура получается. И оккупанты тогда были просто вынуждены истреблять парагвайцев просто потому, что победить их иначе было невозможно. Никак.
el-murid.livejournal.com/303401.html
Плакать нильзя смияццо.
Похоже, надо все-таки перевести "К жестокой развязке". Настоятельно надо.
А то люди жгут про Парагвай напалмом, как и пять лет назад.
Другие люди, но оттого не легче.
П.С. Предыдущая заметка "о международном положении".
П.П.С. Про ведьм, сожженных иезуитами, тоже понравилось. Видно, нужные книги он в детстве читал...
П.П.П.С. И еще чутка в коллекцию "парагваев"...
-
-
27.08.2011 в 20:47И да, сравнение Ливии с Парагваем такое меткое...
-
-
27.08.2011 в 21:04По принципу "чего их, бусурман, жалеть"?
По памяти - Лорд вроде бы не слишком поверил в их цифры.
В цифрах там сам черт не разберется. Как правильно отметили, переписи проводились за полвека до и полвека спустя. Черная дыра. Опираться можно только на описания БД. Тоже с поправкой на ветер...
И да, сравнение Ливии с Парагваем такое меткое...
Ну, если абстрагироваться от джунглей...
-
-
27.08.2011 в 21:37Еще можно абстрагировать от того что из числа зверских агрессоров США "могут, но не хочут", а фсякие Саркози "хочут, но не могут". На их счастье в Ливане идет гражданская война (в отличие от Парагвая), что позволяет им "тоже воевать". Вообще, НАТО, в которое мы так поспешно вступили, меня разочаровало...
-
-
27.08.2011 в 21:44Я что-то пропу... чорд, все время забываю, что ты остзеец
меня разочаровало
Знаешь, учитывая, совершенно непонятную мотивацию (еще позавчера С. и Б. были с К. "вась-вась", и тут внезапноТМ) они, возможно, не так уж плохо сыграли...
в Ливане
В Ливии. Ливан -- он восточнее.
-
-
27.08.2011 в 21:51Ну да. Я даже знаю что Бейрут совсем не Триполи. Но написалось вот
учитывая, совершенно непонятную мотивацию (еще позавчера С. и Б. были с К. "вась-вась", и тут внезапноТМ) они, возможно, не так уж плохо сыграли...
Когда французы бомбят, а итальянцы принимают беженцев, с мотивацией будут проблемы
-
-
28.08.2011 в 01:10Я бы лучше соответствующие фрагменты из Эдуардо Галеано перевел. Пусть товарищи хоть с левой классикой ознакомятся в первоисточнике, а не в пересказе Нерсесова-Калашникова.
www.docstoc.com/docs/6049452/Eduardo-Galeano---...
www.ditext.com/galeano/veins.html
-
-
28.08.2011 в 01:29lib.rus.ec/b/191038
-
-
28.08.2011 в 01:36Из книги C.Leuchars "To the bitter end : Paraguay and the War of the Triple Alliance", Westport, Conn. : Greenwood Press, 2002, ISBN 0-313-32365-8
-------------------------------------------------
... Вторжение Франции в Испанию в 1808 произвело смятение в ее американской империи. Некоторые колонисты были готовы признать власть брата Наполеона, Жозефа, в то время как другие оставались верны испанской королевской династии Бурбонов. Иные, включая коммерсантов Буэнос Айреса, стремились к полной независимости. Поскольку существующая административная структура была представлена вице-королевством Ла Плата (на территории которого находились современные Аргентина и Парагвай - Л.Г.), сторонники независимости естественно полагали, что Парагвай составит часть их новой страны, и поэтому потребовали поддержки от жителей Асунсьона. Однако те созвали ассамблею и, решив покончить с годами подчиненности, объявили ос своем отделении от вице-королевства. Когда Буэнос Айрес послал армию под командованием генерала Бельграно, эта армия была основательно разбита парагвайцами в сражениях при Парагуари и Такуари в начале 1811 года.
В Асунсьоне бывший королевский губернатор был вынужден уступить власть хунте, возглавляемой капитаном Йегросом, в стстав которой входил также креольский адвокат Хосе Гаспар Родригес де Франсиа. В 1813 конгресс решил, что Парагвай должен стать республикой, власть должна находиться в руках этих двух людей, а решение о разрыве с Буэнос Айресом должно стать окончательным. Однако, через несколько месяцев Франсиа сделался единоличным правителем Парагвая, что было в дальнейшем подтверждено конгрессом в октябре 1814.
Так начался наиболее необычный из периодов единоличного правления в истории континента, который сыграл важную роль в становлении национального характера. Франсиа вскоре захватил такую полноту власти, которой не мог похвастсться ни один из когда-либо существовавших испанских королей или вице-королей. Со своей расчетливостью, бессердечностью и тщательным вниманием к деталям он правил страной в течение следующих 30 лет как абсолютный диктатор.
Франсиа вполне реально представлял себе, чего он хочет и как этого достичь. Будучи креолом, рожденным в Южной Америке, он не любил испанских аристократов и боялся, что они могут угрожать его власти. Он был прав, но будучи достаточно умным и бессердечным, он пошел навстречу опасности. Заговор, который он раскрыл в 1820, мог быть настоящим, а мог быть намеренно придуман им самим, но в любом случае он позволил вычистить бОльшую часть аристократии и многих креолов. Он уже до этого поместил испанских жителей Асунсьона под наблюдение, многих из них насильно выслал, и теперь получил возможность, в интересах государства, избавиться от них полностью. Йегрос был казнен расстрельной командой, как и главные заговорщики, в парагвайскос стиле, сидя на скамье лицом к стенке. Многие другие были арестованы, некоторых из них сгноили в тюрьме, другие, более удачливые, были отправлены в ссылку в глухие районы страны. Жестокость была намеренной: никогда более Франсиа не подвергался угрозе изнутри страны.
Вторая его цель была более личной и патриотической. Будучи хорошо осведомлен о внешней угрозе, прежде всего со стороны Буэнос Айреса, а впоследствии со стороны получившей нещависимость Бразилии, он решил, что лучшим способом защиты будет закрыть страну полностью, Используя природные условия Парагвая, он попросту запретил движение по рекам, воспретив таким образом въезд и выезд везде, кроме единственного порта Энкарнасьон, которые было легко контролировать. В условиях такого режима в Парагвае начался застой, а общение с внешним миром почти прекратились. Экономика стала ориентирована на самоснабжение, а не на извлечение прибыли, а для более полного контроля Франсиа образовал монополии для скупки табака, сахара и мате (разновидности чая), а в 1824 захватил всю церковную собственность. Это гарантировало, что вся прибыль пойдет государству, а не частным лицам, и воспрепятсововало обогащению креольской прослойки.
В пределах страны Франсиа стал развивать начальное образование, в результате чего большинство населения, включая гуарани, стало грамотным, что было редкостью в то время, однако доступ к среднему и высшему образованию был воспрещен, с тем чтобы никто не сделался образован настолько, чтобы прелставлять угрозу позиции диктатора. Он также улучшил облик Ауснсьона выпрямив городские дороги, обеспечив строительство новых зданий и стараясь усовершенствовать хаотическую дренажную систему города. Как бы то ни было, он без остатка посвятил себя управлению страной, и когда он умер, он оставил народ, уважающий интеллектуальные и административные способности, но в то же время обращенный в себя и подозрительный к внешнему миру ...
-
-
28.08.2011 в 01:37К двум целям своего предшественника Лопес добавил третью: обогащение для себя и своего семейства. Он рассматривал Парагвай как личную собственность, а государственное казначейство - как свой личный банк. В то время, как выжившие аристократы и креолы были выпущены из тюрем и им были возвращены их земли и имущество, за время своего правления он сумел перевести в собственность государства (которое он отождествлял с собой лично) еще больше земель и прочего имущества. Его жена, Хуана Пабла, получила право покупки по фиксированной цене всего скота, привозимого в Асунсьон, и затем продавать его на рынке, извлекая из этого прибыль. Его дочери были известны тем, что скупали ветхие банкноты со скидкой, а затем перепродавали их госбанку по номинальной стоимости. Его сын Франсиско был назначен генералом и военным министром несмотря на отсутствие военного опыта, другой сын, Венансио, стал адмиралом, несмотря на отсутствие флота или хотя бы моря, по которому можно было плавать, а его брат Базилио стал епископом Парагвая. Тяжкие налоги - 36% на экспорт и 25% на импорт, а также 10-15% на гербовую бумагу (необходимую для всех законных актов) полностью шли в карман президента, что было одной из причин открытия страны для внешней торговли.
Лопес твердо решил держать народ Парагвая под контролем. Страна была поделена на военные округи, каждам из которых командовал армейский офицер. Внетренние перемещения без документов были запрещены, а иностранцы не могли покинуть столицу без писменного разрешения. ... В отличие от Франсиа, Лопес по крайней мере делегировал некоторые из своих полномочий, создав три министерства: военное, финансовое и иностранных дел, правда, первое было занято его соьственным сыном Франсиско, а вся переписка двух других велась под личную диктовку президента, так что вряд ли все это представляло существенное разделение власти. Людей могли по желанию правительства насильно переселить в другие районы страны или призвать в армию.
....
Иностранные наблюдатели были также удивлены степенью равенства в парагвайском обществе, вызванной прежде всего особенностями истории страны. Благодаря работе иезуитских миссонеров в восемнадцатом столетии гуарани стали образованными и умелыми, в то время как политика Франсиа обеспечила практически полное исчезновение аристократии и снижение статуса креольского среднего класса. Одним из основных признаков этого равенства стало то, что хотя государственным языком, используемым в деловом и официальном общении, был испанский, почти все, начиная с президента, говорили на гуарани. Это на только обусловило отличие Парагвая от остальных стран Южной Америки, но и повысило статус основной этнической группы. За счет этого парагвайское общество было более едино и однородно, чем где-либо на континенте.
Далее, Лопес был искренне озабочен повышением уровня жизни всего народа. В 1842 он указом отменил рабство, что характеризует его как чловека более просвещенного, чем многие правители той эпохи. В первый год своего правление он открыл более 400 провинциальных школ. Он также старался продолжать попытки Франсиа по улучшению состояния столицы, наняв для этой цели за границей архитекторов, таких, как Равицца и Алонсо Тейлор из Европы. В 1858, отметив потребность в технологическом и научном прогрессе и сознавая, что этот прогресс не может быть обеспечен собственными силами, он послал 16 студентов в продолжительное путешествие по Европе с целью изучения языков, права и технических дисциплин.
Одновременно с этим он начал программу технологического развития в 1853 и направил своего сына Франсиско Солано в Европу, поручив тому пригласить инженеров, техников и кораблестроителей в Парагвай с тем, чтобы заложить основу для индустриального развития. Генри Годвин, прибывший из Британии в 1849, основал литейные мастерские в Ибикуй, где в 1862 была отлита первая пушка. В 1855 прибыл Уильям Уайтхед, который возглавил верфь в Асунсьоне, на которой к 1870 было построено семь речных пароходов.
Уайтхед был другом ... Джорджа Томпсона, который прибыл а Парагвай для строительства железной дороги. Томпмсону впоследствии сыграл важную роль в качестве офицера парагвайской армии и, по мнению многих, обеспечил ее продолжительное сопротивление. Железная дорога, первоначально построенная для перевозки табака и мате из провинции в порт Асунсьон, была одной из первых в Южной Америке и имела в длину 72 мили. Первая ветка, идущая ло Сантиссима Тринидад была с большим воодушевлением открыта в 1861. ... Железной дороге предстояло сыграть важную военную роль в заключительных стадиях войны.
-
-
28.08.2011 в 01:38Вероятно, наибольшим успехом программы было приглашения британских врачей, первый из которых прибыл в 1857. Джордж Бартон стал ведущим врачом семейства Лопес и даже крестным отцом сына Франсиско - Федерико. Уильям Стюарт, бывший военным хирургом во время Крымской войны, был назначен хирургом в Парагвае в возрасте 26 лет и стал главой медицинской службы парагвайской армии, одновременно будучи дрцгом семейства Лопес и особо доверенным лицом Элизы Линч, любовницы Солано Лопеса. Он ... устроил ванны с горячей водой в больнице в Асунсьоне. Он также построил госпитали на военных базах в Умаита и Серро Леон, и начиная с 1857, благодаря его стараниям, в стране начали появляться учебники по медицине, что позволило организовать надлежащие медицинские курсы. В 1860 он начал массовую кампанию прививок против оспы. Ему помогали Фредерик Скиннер, который стал личным врачом Франсиско Солано и Джордж Мастерман - химик, который стал главным аптекарем армии.
.....
Тем не менее, Лопес правил довольно счастливой страной ... Определенно, в его правление имели место мир и прогресс, а также в какой-то степени экономическое развитие, хотя политическая активность народа была минимальна. Лопес был абсолютным диктатором - эгоистичным, коррумпированным, волевым и в первую очередь заботился о повышении своего благосостояния - тем не менее он приносил пользу народу. В Готском альманахе Парагвай числился как единственная страна в мире, не имеющая государственного долга.
Можно спорить о том, следует ли уделять большов внимание изучению психологии народа, и в какой степени действия этого народа обусловлены его психологией. Тем не менее, в национальном характере парагвайцев присутствовали уже упомянутые черты, которые помогают понять сущность последующих событий. Подозрительность к иностранцам, граничащая с ненавистью, слепое повиновение правителю, и почти фанатическая приверженность к любым насаждаемым среди них принципам были характерны для парагвайцев. Эти черты характера сами по себе вряд ли свидетельствуют о неизбежности будущей войны, но они тем не менее важны, характеризуя Парагвай как потенциально нестабильную и опасную страну, особенно если государственная власть в ней окажется в руках правителя менее разумного, чем его предшественники ...
-
-
28.08.2011 в 02:23Эль Мюрид пишет:
Не стоит даже упоминать, что свободолюбивое мировое сообщество гнало в адрес миротворцев оружие, боеприпасы и советников самыми крупными партиями и безвозмездно. То есть, даром, как говорила мудрая Сова Винни-Пуху.
Галеано пишет:
Хотя Англия не приняла непосредственного участия в свершении этого чудовищного «подвига», на нем нажились именно британские торговцы, банкиры и промышленники.
Агрессия была финансирована от начала до конца Лондонским банком, банкирским домом «Бэринг бразерс» и банками Ротшильда на условиях, которые в последующем закабалили и страны-победительницы[43].
...
Победители, разоренные расходами, которые им пришлось понести, чтобы довести до конца это преступление, оказались в полной зависимости у английских банкиров, финансировавших кровавую авантюру.
Безвозмездно, то есть даром, ага.
Чтобы убедиться, что ув. Эль Мюрид пишет безлепицу, вовсе необязательно изучать историю войны "по ее официальной версии". Левацкой классики будет вполне достаточно.
-
-
28.08.2011 в 02:51-
-
31.08.2011 в 04:08Угу. На самом деле Галеано, по крайней мере при изложении истории парагвайской войны, жжет не меньше Калашникова-Нерсесова. Я просто хотел показать, что если поклонники парагвайского мифа не потрудились прочесть даже идейно родного Галеано, переведенного на русский и легко доступного, то переводы "официальной версии" их вряд ли как-то заинтересуют.
Оно, в общем понятно. У людей - большая духовная задача, они желают увидеть, как целый народ погибает в подтверждение их любимых мифов. Какой интерес для них могут представлять жалкие факты?