Our pride it is to know no spur of pride (с)
Солнце садится за море последнее,

В дымном костре тлеет конский навоз.

Что занесло вас, отцы-проповедники,

В край, где не меряно крови и слёз?



Слёзы и кровь не послужат препоною

Тем, кто привык усмирять свою плоть --

Только вонючею потной попоною

В этот ночлег наградил вас Господь.



Бряцанье сбруи и ржание конское,

Осень смеётся раскосым лицом -

Тысячи лье до престола лионского,

Тысячи лье до китайских дворцов.



Здесь ты в какую ни ехал бы сторону --

Всюду тяжёлые стрелы свистят,

Вороны, вороны, чёрные вороны

На половецких пируют костях.



Здесь из золы и огня разорения

В жёлтой пыли у Итиля-реки

Встала умытая кровью империя

Нам на погибель за наши грехи.



Люди жестокие, люди коварные,

Взгляд исподлобья, опасный ночлег,

Варвары, варвары, конные варвары --

Страшный, кровавый Тринадцатый век.



Ах, как язычники твёрды в безверии!

Ах, как Европа в молитве слаба!

В Руссии, Польше, Кумании, Венгрии

Некому стало рыдать на гробах.



Полчеловечества мечется, мается,

Нож в рукаве, нету правды в словах...

...Ночь на Великую Степь опускается,

Дремлет в степи францисканский монах.