Our pride it is to know no spur of pride (с)
Аффтар — Джеймс Тербер, 1930 г.
Капитуляция.
читать дальшеРассвет 9-го апреля 1865 года показался всем, кто его видел, очень красивым. Не успели появиться на небе первые малиновые проблески, как генерал Мид был уже на ногах. Проснувшиеся раньше Мида генералы Хукер и Бернсайд позавтракали к четверти девятого. День разворачивался в своей весенней прелести, и стрелки часов приближались к одиннадцати. Но генерал Улисс С. Грант и не думал просыпаться. Он продолжал храпеть в знаменитом старом матросском гамаке, высоко подвешенном на крючьях в стенах спальни штаб-квартиры. Беспорядок, окружавший генерала, мог привести в оторопь кого угодно: бумаги были разбросаны по всему полу, раскиданные там и сям секретные шпионские донесения шевелились от дуновения ветерка, проникавшего в раскрытое окно, а из горлышка опрокинутой бутылки капала густая жидкость, оставлявшая розовые разводы на важной военной карте.
Капрал Шульц из 65-го Огайского пехотного полка, ординарец генерала Гранта, вошел в дом, огляделся и глубоко вздохнул. Потом он решительно направился в спальню и грубо дернул за генеральский гамак. Генерал Улисс С. Грант приоткрыл один глаз.
- Прошу прощения, сэр, но сегодня - день капитуляции. Вам пора вставать, - произнес капрал.
- Прекрати меня трясти, - проскрипел Грант, так как капрал продолжал держаться за гамак. - Я чувствую себя отвратительно - добавил он, закрыл глаз и перевернулся на другую сторону.
- Но генерал Ли прибудет с минуты на минуту, - не сдавался капрал, снова качнув гамак.
- Может, хватит, а? - уже громче выдавил из себя Грант. - Ты хочешь, чтобы меня стошнило?
Шульц щелнул каблуками и отдал честь.
- А зачем он прибывает? - спросил генерал.
- Сегодня - день капитуляции, сэр, - отрапортовал капрал. Грант недовольно хрюкнул.
- В армии Севера служат триста пятьдесят генералов, но ему почему-то понадобилось идти именно ко мне. Который час?
- Потому, что Вы - главнокомандующий, - ответил капрал. - И уже одиннадцать двадцать.
- Не говори ерунды, - пробубнил Грант. - Главнокомандующий у нас - Линкольн. Бог мой, история свидетельствует, что никто и никогда не капитулирует до ланча. Он разве не знает, что на пустой желудок не сдаются?
Грант натянул одеяло до самых бровей и вновь замолк.
- Генералы Конфедерации будут здесь совсем скоро, - не отступал капрал. - Вам на самом деле пора подниматься.
Грант потянулся и зевнул: "Ладно, уговорил". Он с усилием принял сидячую позицию, обвел мутным взглядом комнату и проворчал: "Какой бардак кругом..."
- Должно быть, Вы вчера неплохо повеселились, сэр, - набрался смелости капрал.
- Это точно, - ответил Грант. - И я устроил взбучку какому-то генералу. Помню, он был с бородой.
Шульц помог главнокомандующему армиями Севера найти одежду. "Куда делся мой второй носок?" - возмущался Грант. Шульц бросился на поиски носка, в то время как генерал, шатаясь, доковылял до стола и плеснул из бутылки в стакан.
- Мне кажется, сэр, что сейчас Вам не стоит пить, - подал голос Шульц.
- Не лезь не в свои дела, - отмахнулся Грант и налил себе снова. - Хочу - пью, хочу - не пью. Слышал историю про парня, который нажаловался Линкольну на то, что я, якобы, много пью? "Некто докладывает, что Грант много пьет" - наябедничал этот парень. "Некто - дурак", - ответил ему Линкольн. Тогда парень помчался к этому некто и передал ему слова президента. И тот самый некто прибегает к Линкольну: "Вы что, считаете меня дураком?". "Нет, не считаю, - ответил Линкольн, - но я могу ошибаться".
Генерал мечтательно улыбнулся, сделал большой глоток и произнес с гордостью: "Мы с Линкольном - не разлей вода".
За открытым окном послышался приглушенный звук лошадиных копыт. Шульц выглянул наружу, а Грант захихикал: "О, кто-то уже бьет копытом".
- Это - генерал Ли со штабом, - сказал Шульц.
- Веди его сюда, - и Грант опять отхлебнул из стакана. - Заодно скажи ребятам в задней комнате, чтобы вели себя прилично.
Шульц метнулся к двери, открыл ее и тут же отошел в сторону, отсалютовав. В дверном проёме на фоне синего апрельского неба горделиво возвышалась фигура генерала Ли, облаченного в великолепную парадную форму. Помедлив мгновение, он решительно вошел, за ним потянулись офицеры его штаба. Сухо поклонившись, они молча встали недалеко от входа. Генерал Грант, в одном сапоге и расстегнутом мундире, уставился на них непонимающим взглядом.
- Аааа, я знаю, кто Вы такой. Вы - поэт Роберт Браунинг, - наконец догадался Грант.
- Это - генерал Роберт Эдвард Ли, - холодно поправил его кто-то из южных штабистов.
- Оппаньки. А я-то подумал, что он - Роберт Браунинг. Ведь очень похож на Роберта Браунинга. Был такой поэт. Ли, Браунинг... А какая, впрочем, разница? Вы читали "Как привезли добрую весть из Гента в Ахен"? Там что-то типа:
– Н-но, Вихрь и Комета, – кричит им возница, –
Эй, Молния, Гром, забирайте повыше,
Вертунья, Прыгун, Танцовщица, – на крышу!
Вперёд, Купидон, не жалей свои ноги!*
- Не лучше ли нам сразу приступить к делу? - поинтересовался генерал Ли, с отвращением пробежав глазами по грязному и захламленному помещению.
- Да здесь просто ребята вчера покуролесили... - объяснил заплетающимся языком Грант. - А я навешал тумаков Шерману. Ну, или кому-то, похожему на Шермана. Было темно.
С этими словами он вручил главнокомандующему Армией Северной Вирджинии бутылку виски. Тот, окаменев от изумления, замер с бутылкой в руке. "Эй, кто-нибудь, принесите стакан!" - крикнул Грант. Потом он увидел генерала Лонгстрита: "Не встречались ли мы с Вами у Колд-Харбора?" Лонгстрит не ответил.
"Я бы предпочел как можно скорее завершить все формальности", - произнес Ли. Грант растерянно посмотрел на Шульца, который, придвинувшись бочком, громко прошептал генералу в ухо: "Капитуляция, сэр, капитуляция". "Ах да, конечно, конечно..." - и Грант налил себе полный стакан. "Что ж, ничего не поделаешь" - он медленно и печально вынул из ножен саблю и передал ее пораженному Ли.
- Держите, генерал, - сказал Грант. - А ведь мы чертовски близко подошли к тому, чтобы Вас победить. И победили бы - если бы только я себя чувствовал получше...
* — "Ночь перед Рождеством" пера Клемента Мура.
(с)перто у stuart1861
Капитуляция.
читать дальшеРассвет 9-го апреля 1865 года показался всем, кто его видел, очень красивым. Не успели появиться на небе первые малиновые проблески, как генерал Мид был уже на ногах. Проснувшиеся раньше Мида генералы Хукер и Бернсайд позавтракали к четверти девятого. День разворачивался в своей весенней прелести, и стрелки часов приближались к одиннадцати. Но генерал Улисс С. Грант и не думал просыпаться. Он продолжал храпеть в знаменитом старом матросском гамаке, высоко подвешенном на крючьях в стенах спальни штаб-квартиры. Беспорядок, окружавший генерала, мог привести в оторопь кого угодно: бумаги были разбросаны по всему полу, раскиданные там и сям секретные шпионские донесения шевелились от дуновения ветерка, проникавшего в раскрытое окно, а из горлышка опрокинутой бутылки капала густая жидкость, оставлявшая розовые разводы на важной военной карте.
Капрал Шульц из 65-го Огайского пехотного полка, ординарец генерала Гранта, вошел в дом, огляделся и глубоко вздохнул. Потом он решительно направился в спальню и грубо дернул за генеральский гамак. Генерал Улисс С. Грант приоткрыл один глаз.
- Прошу прощения, сэр, но сегодня - день капитуляции. Вам пора вставать, - произнес капрал.
- Прекрати меня трясти, - проскрипел Грант, так как капрал продолжал держаться за гамак. - Я чувствую себя отвратительно - добавил он, закрыл глаз и перевернулся на другую сторону.
- Но генерал Ли прибудет с минуты на минуту, - не сдавался капрал, снова качнув гамак.
- Может, хватит, а? - уже громче выдавил из себя Грант. - Ты хочешь, чтобы меня стошнило?
Шульц щелнул каблуками и отдал честь.
- А зачем он прибывает? - спросил генерал.
- Сегодня - день капитуляции, сэр, - отрапортовал капрал. Грант недовольно хрюкнул.
- В армии Севера служат триста пятьдесят генералов, но ему почему-то понадобилось идти именно ко мне. Который час?
- Потому, что Вы - главнокомандующий, - ответил капрал. - И уже одиннадцать двадцать.
- Не говори ерунды, - пробубнил Грант. - Главнокомандующий у нас - Линкольн. Бог мой, история свидетельствует, что никто и никогда не капитулирует до ланча. Он разве не знает, что на пустой желудок не сдаются?
Грант натянул одеяло до самых бровей и вновь замолк.
- Генералы Конфедерации будут здесь совсем скоро, - не отступал капрал. - Вам на самом деле пора подниматься.
Грант потянулся и зевнул: "Ладно, уговорил". Он с усилием принял сидячую позицию, обвел мутным взглядом комнату и проворчал: "Какой бардак кругом..."
- Должно быть, Вы вчера неплохо повеселились, сэр, - набрался смелости капрал.
- Это точно, - ответил Грант. - И я устроил взбучку какому-то генералу. Помню, он был с бородой.
Шульц помог главнокомандующему армиями Севера найти одежду. "Куда делся мой второй носок?" - возмущался Грант. Шульц бросился на поиски носка, в то время как генерал, шатаясь, доковылял до стола и плеснул из бутылки в стакан.
- Мне кажется, сэр, что сейчас Вам не стоит пить, - подал голос Шульц.
- Не лезь не в свои дела, - отмахнулся Грант и налил себе снова. - Хочу - пью, хочу - не пью. Слышал историю про парня, который нажаловался Линкольну на то, что я, якобы, много пью? "Некто докладывает, что Грант много пьет" - наябедничал этот парень. "Некто - дурак", - ответил ему Линкольн. Тогда парень помчался к этому некто и передал ему слова президента. И тот самый некто прибегает к Линкольну: "Вы что, считаете меня дураком?". "Нет, не считаю, - ответил Линкольн, - но я могу ошибаться".
Генерал мечтательно улыбнулся, сделал большой глоток и произнес с гордостью: "Мы с Линкольном - не разлей вода".
За открытым окном послышался приглушенный звук лошадиных копыт. Шульц выглянул наружу, а Грант захихикал: "О, кто-то уже бьет копытом".
- Это - генерал Ли со штабом, - сказал Шульц.
- Веди его сюда, - и Грант опять отхлебнул из стакана. - Заодно скажи ребятам в задней комнате, чтобы вели себя прилично.
Шульц метнулся к двери, открыл ее и тут же отошел в сторону, отсалютовав. В дверном проёме на фоне синего апрельского неба горделиво возвышалась фигура генерала Ли, облаченного в великолепную парадную форму. Помедлив мгновение, он решительно вошел, за ним потянулись офицеры его штаба. Сухо поклонившись, они молча встали недалеко от входа. Генерал Грант, в одном сапоге и расстегнутом мундире, уставился на них непонимающим взглядом.
- Аааа, я знаю, кто Вы такой. Вы - поэт Роберт Браунинг, - наконец догадался Грант.
- Это - генерал Роберт Эдвард Ли, - холодно поправил его кто-то из южных штабистов.
- Оппаньки. А я-то подумал, что он - Роберт Браунинг. Ведь очень похож на Роберта Браунинга. Был такой поэт. Ли, Браунинг... А какая, впрочем, разница? Вы читали "Как привезли добрую весть из Гента в Ахен"? Там что-то типа:
– Н-но, Вихрь и Комета, – кричит им возница, –
Эй, Молния, Гром, забирайте повыше,
Вертунья, Прыгун, Танцовщица, – на крышу!
Вперёд, Купидон, не жалей свои ноги!*
- Не лучше ли нам сразу приступить к делу? - поинтересовался генерал Ли, с отвращением пробежав глазами по грязному и захламленному помещению.
- Да здесь просто ребята вчера покуролесили... - объяснил заплетающимся языком Грант. - А я навешал тумаков Шерману. Ну, или кому-то, похожему на Шермана. Было темно.
С этими словами он вручил главнокомандующему Армией Северной Вирджинии бутылку виски. Тот, окаменев от изумления, замер с бутылкой в руке. "Эй, кто-нибудь, принесите стакан!" - крикнул Грант. Потом он увидел генерала Лонгстрита: "Не встречались ли мы с Вами у Колд-Харбора?" Лонгстрит не ответил.
"Я бы предпочел как можно скорее завершить все формальности", - произнес Ли. Грант растерянно посмотрел на Шульца, который, придвинувшись бочком, громко прошептал генералу в ухо: "Капитуляция, сэр, капитуляция". "Ах да, конечно, конечно..." - и Грант налил себе полный стакан. "Что ж, ничего не поделаешь" - он медленно и печально вынул из ножен саблю и передал ее пораженному Ли.
- Держите, генерал, - сказал Грант. - А ведь мы чертовски близко подошли к тому, чтобы Вас победить. И победили бы - если бы только я себя чувствовал получше...
* — "Ночь перед Рождеством" пера Клемента Мура.
(с)перто у stuart1861