О патриотизме, так сказать, reloaded...

Солнышко перечитывает книшшку ...



QLOT LIBRAS IN DUCE?



Сражение при Ватерлоо - загадка. Оно одинаково непонятно и для тех, кто выиграл его, и для тех, кто его проиграл. Для Наполеона - это паника ("Оконченный бой, завершенный день, исправление ошибочных мер, огромный успех, обеспеченный назавтра, - все было потеряно из-за мгновения панического страха"), Блюхер видит в нем лишь сплошную пальбу; Веллингтон ничего в нем не понимает. Просмотрите рапорты. Сводки туманны, пояснения сбивчивы. Одни запинаются, другие невнятно лепечут. Жомини разделяет битву при Ватерлоо на четыре фазы; Мюфлинг расчленяет ее на три эпизода; только Шарас - хотя в оценке некоторых вещей мы с ним и расходимся - уловил своим острым взглядом характерные черты катастрофы, которую потерпел человеческий гений в борьбе со случайностью, предначертанной свыше. Все прочие историки как бы ослеплены, и, ослепленные, они движутся ощупью. Действительно, то был день, подобный вспышке молнии, то была гибель военной монархии, увлекшей за собой, к великому изумлению королей, все королевства, то было крушение силы, поражение войны.



В этом событии, отмеченном высшей необходимостью, человек не играл никакой роли.



Разве отнять Ватерлоо у Веллингтона и Блюхера - значит лишить чего-то Англию и Германию? Нет. Ни о прославленной Англии, ни о величественной Германии нет и речи при обсуждении проблемы Ватерлоо. Благодарение небу, величие народов не зависит от мрачных похождений меча и шпаги. Германия, Англия и Франция славны не силой оружия. В эпоху, когда Ватерлоо - всего лишь бряцание сабель, в Германии над Блюхером возвышается Гете, а в Англии над Веллингтоном - Байрон. Нашему веку присуще возникновение широкого круга идей, в сияние этой утренней зари вливают свой сверкающий луч и Англия и Германия. Они полны величия, ибо они мыслят. Повышение уровня цивилизации является их природным свойством, оно вытекает из их сущности и нисколько не зависит от случая. Возвышение их в XIX веке отнюдь не имело своим источником Ватерлоо. Лишь народы-варвары внезапно вырастают после победы. Так после грозы вздувается ненадолго поток. Цивилизованные народы, особенно в современную нам эпоху, не возвышаются и не падают из-за удачи или неудачи полководца. Их удельный вес среди рода человеческого является следствием чего-то более значительного, нежели сражение. Слава богу, их честь, их достоинство, их просвещенность, их гений не являются выигрышным билетом, на который герои и завоеватели - эти игроки - могут рассчитывать в лотереях сражений. Случается, что битва проиграна, а прогресс выиграл. Меньше славы, зато больше свободы. Умолкает дробь барабана, и возвышает свой голос разум. Это игра, в которой выигрывает тот, кто проиграл. Обсудим же хладнокровно Ватерлоо с двух точек зрения. Припишем случайности то, что было случайностью, а воле божьей то, что было волей божьей.



Что такое Ватерлоо? Победа? Нет. Квинта в игре.



Выигрыш достался Европе, но оплатила его Франция.



Водружать там льва не стоило.

---

К теории этногенеза вымышленного мира...

Сегодня по дороге в институт грыз знатный пейотль, и пораженный оным зельем моск выдал идею...



...что когда "Отблески Этерны" будут наконец добиты и обрастут всяческими вбоквеллами, какой-нибудь умный человек, решивший эксплуатировать в фике не избитое до полусмерти моралитэ, а историю и социологию Золотых Земель, сорвет банк.



Потому что есть в этом самом Талиге что-то странно неевропейское, наводящее на мысли то ли о Византии, то ли о Китае (ну, скажем, система образования, или же противостояние бюрократии и генералитета, или те же адуаны).



И под таким углом формируется занятная коллизия -- вся из себя активная и прогрессивная периферия в борьбе против талигских традиционалистов . И обретает иные аналогии в нашем мире и Золотая Анаксия, и Талиг Карла Оллара, и мориски... и многое другое, чего мой бедный моск просто не в состоянии охватить.



И тот, кто найдет в себе смелость и умение легкими мазками подчеркнуть следы резца. которые оставил скульптор на глыбе текста, и поставить свет так, чтобы он осветил этот камень с другой стороны -- тот будет Мастером куда большим, чем все "продолжатели" Толкиена, вместе взятые...



ЗЫ. В свете вышесказанного хотелось бы выразить благодарность В.Камше за замечательный текст, а Л.Гуану -- за не менее замечательные идеи. Кои послужили .



ЗЗЫ. А на самом деле надо больше спать !..

---

Стишшш...

Там обсуждался автор модный,

Ростки Прогресса, Спад и Взлет...

Я не вопил, как Глас Народный,

И в спор не лез -- наоборот:

Всхрапнул часочек без забот

И молвил, пробудясь от сна, я:

"Ваш клуб наскучил мне! так вот,

Где тут поблизости пивная?"



Мужей с осанкой благородной

Вокруг меня -- невпроворот...

И что ж? их мысли сумасбродны,

От их суждений смех берет;

Здесь и жратва не лезет в рот,

Не то что колбаса свиная

С картошкой ("Запиши на счет!"),

Где тут поблизости пивная?



Там Человек сидит свободный,

Там волю чувствам он дает,

Там -- добродетели природной

И дружбы истинной оплот,

Там песней тешится народ,

Там доброта непоказная

С надеждой стойкою цветет, --

Где тут поблизости пивная?



Принц, коли знал бы Ланселот,

Кто наши рыцари, -- стеная,

Свой меч сломал бы... Ну и сброд!

Где тут поблизости пивная?

---

Покопался в архивах...

...и что нашё-ё-ёл ...

---

Моя преццо...

...или большому кораблю -- большая торпеда...



Не мог не перепробовать этого со всеми идентификаторами:

так

Name / Username Оберефрейтор

Вы плаваете на... линейном корабле

По национальности вы... ирландец

Ваша должность... квартирмейстер

Ваше судно называется... «Виктория»

Ваши паруса наполняет... ветер перемен

и вот так

Name / Username Ursus

Вы плаваете на... бриге

По национальности вы... португалец

Ваша должность... врач

Ваше судно называется... «Виктория»

Ваши паруса наполняет... ветер Фортуны

а еще вот так

Name / Username Урс

Вы плаваете на... галеоне

По национальности вы... португалец

Ваша должность... офицер

Ваше судно называется... «Виктория»

Ваши паруса наполняет... боковой ветер

а можно попробовать так

Name / Username Дядя Юра

Вы плаваете на... линейном корабле

По национальности вы... испанец

Ваша должность... боцман

Ваше судно называется... «Золотая лань»

Ваши паруса наполняет... тёплый ветер

ну и в завершение вот так

Name / Username Юрка

Вы плаваете на... галере

По национальности вы... турок

Ваша должность... адмирал

Ваше судно называется... «Золотая лань»

Ваши паруса наполняет... восточный ветер



Милая игрушка ...

---

Загадка...

...историко-юридически-этимологическая, о !



Итак, вопрос довольно прост: откуда появился в русском (а может, и не русском) языке термин "капитуляция"?



ЗЫ. Я решил сделать игру хоть с какими-то правилами, для интереса, поэтому настоящим обязуюсь:



а) давать ответы в течение трех-пяти дней с момента постинга, и выкладывать список отгадавших,



б) в ближайшее время выложить ответы на старые долги.



ЗЗЫ. Также ответы прошу направлять мне по у-мылу. Дабы не терялся интерес у неответивших или опоздавших.

---

И последнее, что я хотел сказать...

...о патриотизме, патриотических же праздниках и, опять же, патриотической символике...



Тут немало копий ломалось по поводу неких черно-оранжевых ленточек. А для меня символом этой кампании стала дорога с работы 10-го числа -- когда на 500 м я нашел две тряпочки, валявшиеся на обочине. Той самой расцветки.



Вот -- итог всех подобных кампаний. Нельзя заставить помнить -- помнить или забыть, человек решит сам. И кусок материи на эту ситуацию влияния не окажет.



А с другой стороны... с другой стороны, нуждаться в таких символах могут только люди, которые совсем не знают, где они живут. Потому что земля еще хранит на себе раны той войны...



Это фотография из похода. Просто шли по реке. Маршрут достаточно посещаемый. Могу уверить, что подобных мест в Европейской части бывшего СССР очень много.







Еще несколько -- в комментах...

---

И еще о патриотизме ;\ ...

Я вам не надоел, ПоЧитывающие? Ничего, еще успею...



Странно, до сих пор я на эту тему не заморачивался. То есть не заморачивался моральным аспектом -- история государства российского для меня была объектом исследования и интереса, более или менее научного. Любовь к нему не оговаривалась и не подразумевалась -- хотя бы в силу того, что, поскольку я не собираюсь покидать пределы оного государства, с моей точки зрения было бы разумным делать все от меня зависящее, чтобы оно функционировало разумно. Отталкиваться же от эмоций в вопросе взаимодействия с государством, равно как и его оценки -- дело гиблое и неумное.



Иное дело -- люди. Люди, жившие здесь -- и в той или иной мере участвовавшие в обозначенном выше процессе, достойны самых разных оценок -- но они же достойны и эмоций. Потому как помимо объективных законов управляются еще и такой штукой, как свободная воля.



Однако следует соблюдать осторожность -- оценка человека-личности и человека-деятеля -- это две разные оценки. Причем человек-личность, несомненно, оказывает влияние на человека-деятеля, но последний не может оцениваться в тех же категориях -- и здесь мне видится неполнота "базиса", по которому мы раскладываем наши "исторические вектора"...



ЗЫ. Это все изложено на тот случай, если у кого-то (ну, этот кто-то поймет ) остались вопросы по моей позиции на тему "слава русского оружия"...



ЗЗЫ. Интересно, почему "разговор" более-чем-недельной давности с явным глупцом и кликушей продолжает меня так... дёргать? Ответ очевиден и неприятен...

---

О советской пропаганде...

Я ее не люблю. Не по идеологическим, а по чисто техническим причинам. Она... своеобразная. Очень прямолинейная и одновременно -- а может, именно потому -- уязвимая для недобрых шуток. По первому пункту я еще напишу (не забыть -- "Леди Гамильтон" vs. "Александр Невский") а по второму... ну вот увидел к дате во френдленте -- и не мог не опошлить. Причем без всяких заранее вынашиваемых намерений, просто первое, что пришло в голову при взгляде на это...

---

Опиумные войны...

...дабы не забыть.



Благодаря Кьярре наткнулся на днях на весьма забавную статейку. Потом, решив покопаться в писаниях "спецназовцев", на другую. Захотел сделать маленькую подборочку материалов из сетки и библиотеки по сабжику.



Опережая уже начавшую складываться подборку, скажу, что с Опиумными войнами ситуация складывается, похоже, полностью аналогично известной истории с Парагвайской войной -- "гадские империалисты в поте лица душат свободолюбивые народы Азии и Америки, дабы не". Ну и что данное освещение, сдается мне, настолько же соответствует действительности. Но заранее оговорюсь, что пока еще не знаю, что именно сумею откопать, хотя общее представление уже есть...

@настроение: книжночервячное, сетекрысячное ...

---

Обо мне, любимом...

Часто ловлю себя на том, что самым нетерпимым образом отношусь к тем чёрточкам в характере своих ближних (и дальних), которые считаю и собственными слабостями.



Странно, почему? Ведь обычно было бы легче простить человеку то, на чем самому, как известно, можно споткнуться... чисто теоретически вроде бы так.



Наверное, у меня все же очень тяжелый характер... и вообще "я плохой человек" (с) Эрнст Рём.

---

Стишшш...

Вообще они в некотором роде заменяют мне лытдыбры. Во всяком случае все, которые не обозначены "ПСС от Светлой" -- они "настроенческие"...



Вставайте, граф, рассвет уже полощется,

Из-за озерной выглянув воды,

И, кстати, та, вчерашняя молочница,

Уже поднялась, полная беды.

Она была робка и молчалива,

Но, ваша честь, от вас не утаю:

Вы несомненно сделали счастливой

Ее саму и всю ее семью.



Вставайте, граф, уже друзья с мультуками

Коней седлают около крыльца.

Уж горожане радостными звуками,

Готовы в вас приветствовать отца.

Не хмурьте лоб, коль было согрешенье,

То будет время обо всем забыть,

Вставайте, мир ждет вашего решения:

Быть иль не быть, любить иль не любить.



И граф встает, ладонью бьет будильник,

Берет гантели, смотрит на дома

И безнадежно лезет в холодильник,

А там зима, пустынная зима.

Он выйдет в город, вспомнит вечер давешний,

Где был, что ел, кто доставал питье.

У перекрестка встретит он товарища,

У остановки подождет ее.



Она придет и глянет мимоходом,

Что было ночью, будто трын-трава:

- Привет!

- Привет! Хорошая погода.

Тебе в метро, а мне ведь на травмай.

А продают на перекрестке сливы,

И обтекает постовых народ.

Шагает граф, он хочет быть счастливым,

И он не хочет, чтоб наоборот.



УПД. Правда, к вечеру все больше вспоминается продолжение...

---

О политике и "политике"...

Народ постит у себя в дайрях подборки цитат с польских политических форумов. А я думаю, что будет, если обезьяну поставить перед зеркалом...

@настроение: устало-охуевшее (в смысле, устал охуевать)...

---

О патриотизме и славе русского оружия...

... из первых, что называется, рук. От того, для кого это оружие воплощалось непосредственно в металл, электрические цепи и людей. От того, кто в обеспечение, так сказать, этой славы жил и умирал.



Несколько раз, Ленуша, собирался усадить себя за стол и побеседовать с тобой насчет нашего существования. До сих пор эти попытки не увенчивались успехом -- бывают такие обстоятельства, которые лучше пережить молча, а потом, когда настоящее обратиться в прошлое, вспомнить его и сказать ему спасибо за то, что оно хоть было, но все-таки сплыло. Сегодня ведь день рождения Верочки, с которой у нас так много прибавилось в жизни. Сегодня поэтому мне особенно хочется, чтобы эта попытка была удачнее предыдущей.



Меньше всего мне хочется говорить о нашем плавании, потому что ужасно мало хорошего можно сказать на эту тему, но без этого не обойдёшься, потому что это ведь сама действительность теперешней жизни, а всё остальное - мечты. Этого пункта, словом, не обойдёшь.



Вот уже две недели, как мы плывём. Сначала было неизвестно - куда, а теперь определилось: в Малаккский пролив, которым пройдём мимо Сингапура, а потом - в Китайское море, и заберёмся в какую-то бухточку близ Сайгона. До Сингапура едва ли нам будут мешать японцы, а после Сингапура, наверное, будут. Из себя мы представляем плавучий город с населением 12000 человек. Город этот занимает около 7 вёрст в длину, 42 судна. Движемся медленно - тише, чем рассчитывали. Делаем около 150 миль в сутки, по временам останавливаемся, и начинается погрузка угля с транспортов на броненосцы и крейсера. Эта весьма важная операция до сих пор удавалась очень хорошо. Погрузка производится только днём, а к вечеру снова вытягиваемся в боевой порядок и ползем, ползем, не отдавая себе отчёта - куда и зачем.



Дни проходят довольно однообразно и не особенно весело. Начинаются лишения по части провизии. До сих пор эта часть была обставлена вполне хорошо, но с походом становится всё хуже и хуже. До Мадагаскара нас сопровождал пароход-ледник Гинцбурга, доставлявший нам превосходное американское мороженое мясо. Ещё в Сен-Мари на этом пароходе испортилась охлаждающая машина (рефрижератор). Мясо начало портиться, и в неделю или две испортился весь груз. На Мадагаскаре доставлялось свежее мясо с берега, так что недостатка в нём не было. На поход взяли быков, но так как приходится довольствоваться парным мясом довольно тощих быков, то получается нечто неудобоваримое. Сам я, впрочем, уже давно не ем мяса: сначала сомневался в его свежести, а потом просто почувствовал к нему отвращение и обхожусь чем попало.



Судовой рефрижератор, дававший возможность выпить холодной воды или пива, тоже испортился у нас. На якоре доставали лёд с берега или с других судов, но теперь это удовольствие уже перешло в область воспоминаний о лучших временах.



С походом одно стало лучше - не так жарко. Хотя мы поднялись к экватору и идём параллельно ему, но той невыносимой пытки, которую приходилось испытывать в Нози-Бе, уже нет. Временами бывает совсем хорошо, когда в открытый иллюминатор начи поддувать ветер.



Это всё, так сказать, внешние обстоятельства нашей жизни. Внутренние сводятся на одно сплошное осуждение свершившегося факта - выхода из Нози-Бе, и на сознание необходимости примириться с ним, ибо это есть факт непреложный.



Я не могу упрекнуть ни себя, ни кого-нибудь из своих коллег в трусости и даже в какой-либо боязни ожидаемых сюрпризов - нет, этого, безусловно, нет, но мы все в более или менее сильной степени сознаём бесполезность этого похода. Кому и зачем мы будем нужны? - на востоке вообще, а в частности - во Владивостоке. Самое большее - мы создадим из него второй Порт-Артур с теми же последствиями. Верить в какой-нибудь положительный успех - это значит вообще допускать случайности, опровергающие все выводы чистого разума. Положим, что такие случайности бывают. На какой-то медали в память чего-то очень геройского Екатерина II велела выбить подпись «И небывалое бывает». Мы, безусловно, стремимся заработать себе такие медали, а впрочем, пользы от этого всё-таки не будет.



2/3 общего интереса у нас посвящается нашей злобе дня, то есть походу, а 1/3 посвящаем газетам, которые имеем до 24 января.



Несомненно, что с войны мы вернёмся в какую-то новую страну. Вероятно, мы уже не будем излюбленными сынами этой страны, но это не уменьшает, а увеличивает желание и жить, и служить этой обновлённой родине.



Среди общей массы офицерства находятся крайне редкие экземпляры, не сочувствующие почти уже совершившемуся повороту на новый путь, но по странной случайности эти господа принадлежат к той категории, для которой название мерзавца во всех отношениях только приблизительно определяет их настоящее амплуа. К сожалению, один из этих типов имеется и в штабе. Этот господин присоединился к нам уже в пути, прибывши на эскадру с крейсера «Диана», постыдно бежавшей в Сайгон. Об этой мерзости лучше не говорить. Меня радует, что в данном случае штаб проявляет редкое единодушие в оценке этой замечательной личности. Наша голова - Адмирал - по-видимому, сам сознаёт, что поступил неладно. Нервничает больше, чем допускается при каких бы то ни было обстоятельствах. Раздражается из-за пустяков. Он сильно постарел за последнее время. Впрочем, мы все этим грешим. Удивляешься одному: почему до сих пор ни у кого из нас не сдало здоровье? Здоровье всё-таки сохранилось довольно порядочно. Правда, что часто нападает какая-то апатия, общая усталость, но всё-таки пока ещё можно считать себя физически здоровым.



Вот тебе на первый раз общая картина нашей внешней и внутренней жизни. Не особенно весёлая она, но что же делать. Если гг.Суворины вздумают рисовать нас в виде героев с пылающими местью сердцами, это будет так же далеко от истины, как всё, что они пишут вообще.



Пока до свидания, Крепко целую тебя и милых моих ребят.



Письмо флагманского артиллериста 2-й Тихоокеанской эскадры полковника Федора Аркадьевича Берсенева жене, от 18 марта 1905 года. Из книги, изданной в прошлом году в Череповце.

---

О завоевании мира...

Давеча на одном дневничке всплыл оффтопиком спор -- стремился ли Сталин к завоеванию мира? Ну, за отсутствием в моем распоряжении машины времени и миелофона о намерениях сказать ничего не могу, а вот о возможностях...



Есть... то есть уже был, такой замечательный человек -- Игорь Всеволодович Можейко, более известный как Кир Булычев. Фантастика -- лишь одна сторона его деятельности, другая состоит в том, что он был известный ориенталист, специалист по истории Бирмы. Некоторое время назад переиздали его книгу "Западный ветер -- ясная погода", о событиях Второй Мировой в Юго-Восточной Азии. Откуда и предлагаю цитату, в качестве материала для размышлений...



Администрация Ба Мо пришла к власти в дни, когда Бирма пыталась оправиться от шока, в который ввергла ее война. Не было другой страны в Юго-Восточной Азии, где бы военные действия так сильно разрушили экономику. Кроме того, бегство из Бирмы как английских специалистов, так и сотен тысяч индийцев и китайцев буквально оголило многие отрасли хозяйства. Бирма вернулась к патриархальной первобытной деревенской жизни. Однако и производство сельской продукции, в первую очередь риса, резко снизилось. В 1944—1945 г. под рисом находилось в два раза меньше земли, чем до войны, упала и урожайность. Причиной тому было не только сужение рынка, резкое снижение экспорта и заинтересованности крестьян в высоких урожаях, но и то, что катастрофически упало поголовье тяглового скота.



Война и оккупация показали, насколько уродливо развивалась в колониальный период бирманская экономика. Когда в середине XIX в. Нижняя Бирма с громадной плодородной дельтой Иравади стала английской колонией, власти Британской Индии, под управление которых эти земли отошли, решили, что они самой судьбой предназначены стать одним громадным рисовым полем. Эксперимент оправдал себя, Бирма стала кормить рисом всю Британскую империю, а рисовые поля очень скоро заняли почти всю равнинную Бирму. В результате Бирма, вывозя рис, лес и минеральное сырье, была вынуждена ввозить большинство других товаров. Пока эта система существовала в рамках более или менее сбалансированной колониальной структуры, потребности Бирмы, за исключением периодов кризиса, ударявшего по производителям риса, в целом удовлетворялись. Однако в 1942 г. Бирма потеряла прежние внешние рынки и возможность получать товары из метрополии и других британских колоний. Япония не могла потребить все излишки риса по ряду причин, одной из которых были транспортные трудности — далеко не каждый пароход мог добраться до Японских островов, и гораздо проще было вывозить рис из Вьетнама и с Филиппин. Не могла Япония и поставлять в Бирму достаточно товаров широкого потребления. Так как взамен риса бирманские крестьяне ничего не могли получить, стимул к выращиванию риса у них пропал. Посевы сокращались, собранный рис затоваривался, а в городах тем временем наступал голод. Уже с 1943 г. риса перестало хватать, для внутреннего потребления. Одновременно в Бирме стали возрождаться кустарные промыслы и производство некоторых технических культур, чему покровительствовали японцы, которые нуждались в таких продуктах, как хлопок, масло из земляного ореха, и т. д.



Разорению бирманского народного хозяйства способствовали многочисленные японские дельцы и снабженцы, которые хлынули в Бирму и, понимая шаткость своего положения, спешили урвать, схватить, вывезти, нажиться. Для придания грабежу некоторого подобия законности была выпущена масса бумажных денег, практически ничем не обеспеченных, которыми платили крестьянам за скот, за рис, за все сельскохозяйственные продукты. В то же время все, что можно было назвать английской собственностью — в первую очередь сохранившиеся станки и оборудование, запасы сырья, которые не успели уничтожить при отходе англичане, — вывозилось армией даже без попыток выплатить Бирме компенсацию. Наконец, японцами широко практиковалась система принудительного труда: людей сгоняли на военное строительство, на сезонные работы, и те, кто попадал в трудовые лагеря, часто уже не возвращались.



Все, что сказано здесь о Бирме, в той или иной степени было характерно и для остальных оккупированных японцами стран Юго-Восточной Азии. В зависимости от взглядов и настроений того или иного командующего могли несколько меняться методы грабежа, но принцип его, сформулированный созданным в 1942 г. министерством по делам Великой Восточноазиатской сферы, неукоснительно проводился на всей захваченной территории.



Если в Бирме японцы принимали меры по сокращению производства риса, то на Филиппинах “противником” японских-оккупационных властей стали плантации сахарного тростника и соответственно сахарные заводы. До войны филиппинский сахар вывозился в США и другие страны, теперь эти рынки были потеряны, а замены им Япония предложить не могла. Следовательно, надо было сократить производство сахара, заменив его более нужным для армии продуктом. Японским оккупационным властям показалось, что наиболее выгодно использовать сахарный тростник как сырье для производства спирта и сахарные заводы превратить в спиртогонные. Одновременно с этим плантации тростника (как и табачные) засевались хлопчатником — была поставлена задача расширить производство хлопка, заняв посевами хлопчатника около 0,5 млн. га. В результате производство сахара резко упало, крестьяне и рабочие были разорены, положительная же часть программы выполнена не была. Несмотря на все строгости, количество спирта, произведенного на сахарных заводах, было весьма скромным, производство хлопка также было далеко от намеченного.



В Индонезии эта картина, сохраняя общие принципиальные черты, была куда более сложной и многообразной, так как и сама Индонезия — страна более обширная, и экономика ее куда многообразней бирманской или филиппинской. Из продуктов индонезийского экспорта японцев больше всего интересовала нефть. Они, как отмечалось, в период своего наступления принимали решительные меры, чтобы спасти нефтепромыслы и нефтеперерабатывающие предприятия от разрушения союзниками. Через год после захвата страны оккупантам удалось довести добычу нефти до довоенной и в течение следующих двух лет вывозить в Японию более чем по 5 млн. т нефти. Только в последний год войны, с падением Филиппин, поставки индонезийской нефти в Японию практически прекратились, так как танкеры уже не могли прорываться на север.



Производство сельскохозяйственных культур волновало японцев куда меньше, а ведь именно оно обеспечивало жизнь миллионов индонезийских крестьян. Перед войной плантациями каучуконосов было занято 1,3 млн. га, и лишь один процент каучука потреблялся в самой Индонезии — вся остальная продукция шла на экспорт. Поскольку Япония могла потребить лишь малую долю производимого в Индонезии каучука, громадные плантации становились лишними. Дело в том, что в пределах японской “сферы сопроцветания” оказалось примерно 98 % мирового производства каучука. Из 1660 тыс. т каучука, производившегося в мире, 850 тыс. т приходилось на Малайю и другие британские колонии в Юго-Восточной Азии, а 770 тыс. т — на Индонезию, Французский Индокитай и Таиланд. Потребности Японии в каучуке составляли не более 100 тыс. т в год, т. е. лишь одну пятнадцатую добычи. Каучука было так много, что в Японии стали пропагандировать его в качестве кровельного материала, а в Джакарте каучуком пытались крыть мостовые. И это происходило в то время, когда все воюющие державы ощущали в каучуке острую нужду, а в Германии даже разрабатывались проекты посылки за каучуком в Юго-Восточную Азию больших подводных лодок. Так как дороги все же каучуком крыть не стали, то плантации приходили в упадок, зарастали, кое-где гевею вырубали на топливо или выкорчевывали.



Меры по борьбе с другими “излишками” были решительными и вместе с тем бессмысленными. В августе 1942 г. японские власти в Индонезии издали декрет, по которому следовало выкорчевать половину всех кофейных деревьев. Было уничтожено также около 16 тыс. га чайных плантаций, из 220 чайных фабрик работало лишь 50. С сахарными заводами в Индонезии японцы старались сделать то же, что и на Филиппинах, а когда не удавалось — их попросту разрушали и оборудование пускали на лом. В результате общее производство сахара упало за годы оккупации почти в 20 раз, число действующих заводов сократилось вдесятеро.



...



Что касается национальной буржуазии стран Юго-Восточной Азии, то ей явно пришлось по душе исчезновение старых конкурентов — европейцев, индийцев, китайцев, занимавших прежде командные посты в торговле и промышленности. Однако завладеть освободившимися местами не удалось из-за появления новых конкурентов — японских дельцов, пользовавшихся покровительством военных властей и овладевших с их помощью господствующими позициями в добыче и вывозе сырья, обрабатывающей промышленности, торговле. В результате этого, а также из-за отсутствия ссудного капитала, товаров, которыми можно было торговать, и денежного обеспечения под эти товары основной областью деловой активности местной буржуазии стал черный рынок. Но разруха была настолько всеобъемлющей, а жизненный уровень огромной массы населения настолько низким (и все еще умудрялся падать), что в большинстве случаев и эта активность была лишь фикцией.



Национальные органы власти, созданные на Филиппинах и в Бирме, как и некоторые деятели японской оккупационной администрации, опасавшиеся роста недовольства населения, пытались проводить какие-то меры по укреплению местной буржуазии. В Бирме, например, была создана Торговая палата, в которую вошли несколько сот торговцев и промышленников, на многочисленных заседаниях бурно выступавших в защиту своих прав. Правительство Ба Мо, выражавшее в основном интересы национальной буржуазии, добивалось передачи бирманским предпринимателям английской собственности и требовало, чтобы в предприятиях, существовавших в Бирме, по крайней мере 60 % капитала принадлежало национальной буржуазии. Настойчивость Ба Мо раздражала японских дельцов, влияние которых на армию и “кэмпейтай” все росло — чем дольше шла война, тем сильнее становилась коррупция в японской армии. Ба Мо даже уверял Такина Ну, что японские торговцы делали попытки убить его. К концу войны японцы согласились ограничить прибыли своих компаний 6 % годовых, но сделали оговорку, которая сводила эту меру на нет — данное постановление должно было касаться лишь тех японских фирм, которые не были связаны со стратегическими интересами Японии (а связать с этими интересами, естественно, можно было что угодно). В то же время закон, гласящий, что недвижимость в Бирме может принадлежать лишь бирманцам, так и не смог пройти через дебри военных японских учреждений и лишь в середине 1945 г., когда англичане уже заняли Мейтхилу, Ба Мо опубликовал этот закон без разрешения японцев; неудивительно, что никто этого шага не заметил и не оценил.



Еще одним начинанием правительства Ба Мо, направленным на укрепление позиций национальной буржуазии, было основание в январе 1944 г. Государственного банка Бирмы. Главе бирманской администрации не только удалось доказать в Токио, что создание банка в интересах Японии, но и добиться там займа. Но, согласившись на создание банка, японцы отказались передать ему право на эмиссию денег. Сотрудники банка даже не имели представления, сколько денег находится в обращении в стране и сколько японцы сочтут нужным напечатать еще. Таким образом, капитал банка, составлявший в 1944 г. 5,5 млн. рупий, из которого банк начал было выдавать кредиты национальным предпринимателям, был ничем не обеспечен. Деньги обесценивались быстрее, чем их успевали использовать, и уже через несколько месяцев банк мог вести свою протекционистскую деятельность только на бумаге.



В отличие от разоренной Бирмы, экономику которой за время оккупации восстановить так и не удалось, экономическое восстановление Малайи проходило достаточно быстро. Основные оловянные рудники вновь действовали уже в мае 1942 г., к середине года были восстановлены пять крупнейших доков Сингапура и начал в полную силу функционировать порт. В марте следующего года была основана “Компания Южных районов”, которая объединила три японские компании, захватившие к тому времени сингапурское судоходство. Правда, первый корабль с грузом японских товаров добрался до Сингапура лишь в июле 1943 г. — больше года стране приходилось обходиться довоенными запасами. К этому времени черный рынок настолько разросся, что капля привезенного тут же исчезла в его море. Впрочем, основной целью создания компании было наладить судоходство между завоеванными странами Юго-Восточной Азии, чтобы обеспечить продуктивный обмен товарами. Однако вскоре выяснилось, что вести обмен нечем.



Завладев огромными территориями, японцы не имели ни времени для организации соответствующей инфраструктуры, ни желания превратить колонии не только в источник сырья, но и в рынок сбыта. Япония захватывала страны региона в первую очередь для того, чтобы бесплатно поддержать военную экономику, т. е. в погоне за стратегическими материалами. Ничего взамен японская колониальная система предложить не могла, и чем дольше шла война, тем меньше оставалось возможностей для любого, пускай даже неэквивалентного, обмена. Однако экономика стран Юго-Восточной Азии за долгие десятилетия приспособилась именно к такой колониальной модели обмена. Товары, которые производили оккупированные страны, были сходными — сырье и сельскохозяйственные продукты тропического пояса и полезные ископаемые. Раньше различные европейские хозяева этих стран были заинтересованы в одинаковых “колониальных” продуктах для удовлетворения собственных нужд. Теперь же хозяин был один, и он очень быстро оказался пресыщен теми стратегическими товарами, овладеть которыми так стремился. В первую очередь это касалось олова, каучука и сахара, затем риса и т. д.



Очень яркая, КМК, иллюстрация к вопросу о переделе колоний и о постановке на службу завоевателю экономики завоеванных территорий. Интересно было бы посмотреть, что стало бы с Империей, удайся ей первоначальный план войны. Интересно в чисто познавательных целях -- скорее всего. дело бы шло сильно хуже и дольше, чем в реале... даже если оставить за кадром... э-э-э... управленческие методы японской администрации...

---

И ведь не забудь я сегодня пропуск...

...не узнал бы, что вахтеры на проходной принимают меня за одного из моих же студентов. "Вы неплохо сохранились", ага. Но есть в этом что-то глубоко неправильное...

---

Фотомемуар очередной...

...или история одного прохождения.



Нам бы выпить перед стартом...







Остальное в комментах.

---

virago, приветствую :) ...

Археология и антропология? Их есть у нас...

---

С Днем Победы, дорогие товарищи...

...и задумайтесь о том, что он такое -- для вас и для "нас".



А в качестве информации к размышлению -- две ссылочки:



первая



и



вторая



Свою позицию по этому материалу я излагать не буду, бо долго, скушно, а знающим меня вдобавок и очевидно.



И все же этот день ничто не изгадит...

---

Черный майя, с ДР :) ...

Этот не слишком черный, но другого не нашел, не обессудь...