...а пока я, выздоровев-таки...

...собирал по закуткам извилин позитивные мысли, Солнечная успела... в-общем, успела. Шлягер археологиццкий, исполняецца на мотифф медведевского "Праздника"...

---

Жалобно-злое...

Как это неприятно -- болеть... особенно такой дрянью. За восемь лет я успел уже подзабыть, что такое воспаление пазух. В связи с этим всякая конструктивная деятельность моска прекращается, а настроение колеблется между припадками самоуничижения, паранойи и агрессии. С трудом удерживаюсь от изливания его на окружающих. Или сюда...

---

Какая фразочка :) ...

Мысль стала словом, а слово -- делом.

(с)

И еще...

И еще:

В чем, кстати, и состоит главная прелесть ночного хождения (по горам -- Урсус.) - не видно, конечно, куда идти, но и куда лететь - тоже не видно!

(с)

...или...

Попробуйте представить такую, например, мизансцену. Тайга. Ночь. Подлесок весь под двухметровым снегом, наружу торчат практически только огромные редкие деревья. Преимущественно голые лиственницы, но и сколько-то ели и сосны. При этом пинежская ель весьма своеобразна. Очень высока, метров до двадцати, очень узка, не больше трех метров, очень густа, но не пушиста. Сосна же - обычна. Все это растет на гребнях между воронками и провалами, щедро украшенными сугробами и надувами. Ночь - сверкающая. Горит ярчайшее сияние, читать вполне можно. Звезды - в кулак. Каждая снежинка бриллиантом играет. А по лыжне ползет на брюхе красивая девушка. Лыжи держит в руках, во лбу фонарь горит, сепульку тянет волоком, матерится, как ломовой извозчик… Абсолютно сумасшедшая картина. Как будто сборку из рассказов Джека Лондона поставил театр на Таганке.

(c)

Наверное, к вечеру разродюсь -- или разражусь -- отзывом об очередной книшшке + ...

---

Деловое...

Это не у меня глюки.

Это у мусульман календарь такой.

Хиджра - лунный календарь, и год в ней - это продолжительность 12 оборотов Луны вокруг Земли. То есть в нем 354(355) дня; 33 года Хиджры примерно равны 32 солнечным годам.

Месяц в Хиджре - период между двумя новолуниями. Месяцев в мусульманском календаре, как и в европейском, 12. Их названия сохранились те же, что и в древнем солнечно-лунном арабском календаре:

...

Прежде, в доисламские времена, месяцы сохранялись на своих местах в течении солнечного года, благодаря тому, что по мере накопления "лишних дней" к лунному году добавлялся 13-й месяц - "наси". Однако в 631 году Мухаммед запретил мусульманам добавлять эти дни (запрет отражен в Коране, где сказано, что Луна является мерилом времени), и мусульманский год стал чисто лунным (и на 11 суток короче солнечного). Так что теперь месяцы не привязаны к сезонам. И потому, например, месяц рамадан, название которого в переводе с арабского означает "жгучий", может быть и зимой...

1 пишем, 0,03 в уме ...

---

Кавказская линия и не только...

Антрекоту, по обещанию. Отрывки (доклад генерала Вельяминова и расписание войск Линии) из приложений к чтениям Романовского по Кавказской войне. Книшшка 2004 года издания.

РАПОРТ
командиру Отдельного Кавказского корпуса
адъютанту барону Розену,
командовавшего войск Кавказской линии и в Черномории,
генерал-лейтенанта Вельяминова,
от 20 мая 1833 г. за № 155

Вследствие предписаний вашего высокопревосходительства, коими изволили требовать мнения моего о способах покорения горцев прочным образом, я имел уже честь представить вам меморию, которая в конце 1828 г. была представлена мною государю императору. В сей мемории предполагал я действовать почти обыкновенными средствами Кавказского корпуса. Но как средства сии в соразмерности с означенным предприятием крайне ограниченны, то покорение горцев продолжилось бы, может быть, на целое столетие, если не увеличить оные. Государю императору, напротив того, угодно ход дела сего ускорить по мере возможности; и потому, сообразив вновь средства к достижению прочного покорения горцев, составил я записку, которую при сем честь имею представить. В ней предполагал уже я средства более или менее усиленные, в необходимости коих может удостоверить подробная смета, при означенной записке представляемая, равно как образцовые планы станицы и казачьего дома.

Между тем как занимался я составлением сей новой записки, получил я, как известно вашему высокопревосходительству, от г. военного министра меморию инженер-подполковника Бюрно по предмету покорения горцев и возражение против оной г. генерал-фельдмаршала, князя Варшавского, графа Паскевича Эриванского; при сем, вследствие высочайшего повеления государя императора, г. военный министр предписал мне, сделав замечания на оные две бумаги, представить оные вашему высокопревосходительству.

Прочитав меморию подполковника Бюрно и возражение фельдмаршала, я увидел, что его светлость находит бесполезным или даже вредным занимать укреплениями земли горцев, потому что для охранения оных нужно раздроблять войска. В мемории моей 1828 г. я доказывал, напротив того, необходимость сей меры, и возражение его светлости заставило меня снова обдумать все, что указывает теория войны; заставило сообразить коренные правила оной с топографическими подробностями Кавказа и с родом войны горцев; заставило снова взглянуть на события, на нравы горцев, на непреодолимую наклонность их к своевольству и безначалию. Находя сильные причины остаться при прежнем мнении моем, но вместе с тем чувствуя всю невыгоду возражать в подобном вопросе против полководца, столь блистательно окончившего три войны сряду, я оставил бы оное в безызвестности, если бы для исполнения воли государя императора не почитал себя обязанным сказать оное с совершенной откровенностью. Более нежели кто-нибудь уверен я, что оно может быть ошибочно, и нимало не удивлюсь, если кто-нибудь докажет мне это.

Впрочем несогласие мое во мнении с г. генерал-фельдмаршалом может происходить от двух причин. Во-первых от того, что его светлость, будучи почти во все время начальства своего на Кавказе занят сперва войной персидской, а потом турецкой, не имел довольно свободы, чтобы коротко ознакомиться с Кавказской линией, и, можно сказать, мимоходом только видел войну горцев. Во-вторых, из того, что в рассуждениях своих принял он за основание предположение, чтобы количество войск на Кавказской линии не увеличивать. Если таково есть временное намерение государя императора, то нет сомнения, что невозможно занимать укреплениями земли горцев. Но в сем случае нельзя помышлять и о покорении оных. Напротив того, должно ожидать частого повторения беспокойств, подобных тем, кои произведены были Кази-Муллой. Сверх того, набеги больших и малых партий будут более или менее беспокоить Кавказскую линию и Черноморию. В войне, как и во всяком другом деле, средства должны быть соразмерны с предприятием. Небольшой отряд в шесть тысяч пехоты с ротою артиллерии и тысячью человек казаков пройдет через самые затруднительные места Кавказа, если переход не будет продолжителен. Но сим средством нельзя достигнуть покорения горцев. Несмотря на выданных аманатов, они возвращаются к прежнему своевольству, к разбоям и хищничествам, как скоро войска выходят из земель их. Это доказано опытами многих лет. Итак, чтобы покорить горцев прочным образом, нахожу необходимым занять важнейшие в топографическом отношении места в землях их укреплениями. Средства для сего нужны значительные.

В представляемой при сем записке объясняю я средство облегчить и, следовательно, ускорить покорение горцев. Оно состоит в том, чтобы в некоторых местах поселить казачьи станицы. Средство сие имеет тесную связь с укреплениями в землях горцев; ибо станицы сии суть также укрепления, кои, несмотря на обширность довольно значительную, требуют для обороны гораздо менее пехоты, а в продолжение некоторого времени совсем не будут иметь нужды в оной. Кроме сего, представляют они еще ту выгоду, что каждая из них может вмещать человек 200 и более казаков, чего в мелочных укреплениях иметь невозможно. Наконец, поселением сих станиц отнимем у горцев значительнейшие пастбища и тем лишим их лошадей, т.е. одного из главнейших средств делать набеги в границы наши с успехом.

Несмотря на сии выгоды, представляемые поселением станиц, нельзя однако же не занять, сверх того, многих мест собственно укреплениями. Станицы нужно поселить в местах просторных, изобильных лугами и пашнями; укреплениями, напротив того, занять входы в ущелья или устроить их в самых теснинах, дабы возбранить по мере возможнсти проезды в сих убежищах своевольства и безначалия.

В представленной мемории я означил места, кои полагал тогда нужным занять укреплениями. После того, делая на Левом фланге Кавказской линии экспедиции в 1830, в 1831 и в 1832 гг., увидел я земли, кои до того времени были мне известны только по рассказам; и потому нужным считаю указать на некоторые места в Чечне, кои, по мнению моему, также нужно занять укреплениями.

Первое из них полагаю устроить на реке Мартане, сколь возможно ближе к выходу оной из гор; второе — на Гойте близ вершин оной; третье — на Аргуне, несколько ниже Большой Атаги, четвертое на том месте, где сливаются два источника Аргуна и где находится теперь небольшая деревня Тачу-Барзой; пятое — на Джалке, сколь возможно ближе к выходу оной из гор; шестое — на Хулхулау выше деревни Автура; седьмое на том месте, где находится селение Маюртуп; восьмое — на Мичике близ деревни Аку-юрт. По устроении сих укреплений некоторые из чеченцев удалятся в Ичкерийские, Гумбетовские, Аварские, Хевсурские и Карабулакские горы; но как теснины сии весьма скудны средствами существования, то самая большая часть чеченцев должна будет остаться на теперешних местах и увидит необходимость повиноваться правительству. Укрепления, кои предположено построить по дороге от Геленджика к Ольгинскому тет-де-пону, охраняя означенную дорогу, будут также способствовать к покорению шапсугов и натухайцев.

Опыт показал, что военные суда наши, крейсирующие около восточного берега Черного моря, не могут с желаемым успехом ловить турецкие лодки, приходящие для торга с горцами, коим доставляют жизненные потребности и другого рода товары, а от них берут пленных, которых продают потом в различных местах Турецкой империи с большой выгодой. Лодки сии ходят по большей части около берегов и имеют верное пристанище в устьях рек, впадающих в Черное море; наши суда, напротив того, по величине своей не могут так близко держаться берега, а вход в устья рек соовершенно для них невозможен. Единственное средство возбранить решительно доступ сим лодкам к черкесам состоит том, чтобы построить укрепления при устьях всех рек, впадающих в Черное море между Кубанью и Рионом. Мера сия имеет тесную связь с одним из главнейших, по моему мнению, средств ускорить покорение горцев.

Средство сие состоит в истреблении полей. В первый раз было оно употреблено в прошедшем 1832 году, и теперь ясно видно, до какой степени изнеможения доведены оным чеченцы. Без ошибки можно, кажется, рассчитывать, что горцы не в состоянии выдержать подобного истребления более пяти лет сряду; нужно только действовать на всем пространс между Черным и Каспийским морями постоянно, т.е. каждый год, дабы довести их до крайности и поставить в необходимость покориться всем требованиям правительства.

Средства для сего нужны следующие:

1) Каждый действующей отряд должен иметь под ружьем 6000 человек пехоты, 1000 казаков, 24 орудия артиллерии и 2 роты пионеров; сверх того, запасной парк и 500 повозок как для подвоза провианта, так для больных и раненых.

2) Для действий за Кубанью нужно два таких отряда, если будет три, то еще лучше. Для действий в Кабарде нужен один такой же отряд. Для действий за Тереком по крайней мере два.

Нет сомнения, что горцы немедленно будут предлагать покорность, присягу и аманатов; согласятся заплатить штраф и вносить ежегодную дань. Но опыт научает, что не должно сим довольствоваться. Главное и непременное требование наше должно состоять в том, чтобы предлагающий покорность отдал все оружие свое без исключения. Можно быть уверенным, что в первый год никто или почти никто не согласится на это. В следующий год некоторые, может быть, исполнят сие требование. На третий год необходимость заставит уже многих покориться сему. На четвертый год принуждены будут уже и весьма упорные выполнить сие требование. На пятый год едва ли останется у кого-нибудь оружие.

Чтобы мера сия могла иметь полный успех, нужно:

1) Занять, как уже я сказал выше, устья рек, впадающих в Черное море, дабы горцы не могли получить жизненных потребностей от турок.

2) Запретить горцам, как покорным, так и непокорным, покупать всякого рода жизненные потребности в Кавказской области.

3) Как тем, кои теперь считаются покорными, так и покоряющимся вновь, дозволить покупать жизненные потребности единственно в казенных магазинах, кои нужно будет учредить для сего. Из сих магазинов выдавать по назначению начальства только необходимое количество хлеба и единственно за вымен наших пленных и оружие, принимая предпочтительно ружья и шашки; за деньги же — скот, лошадей, баранов, или другие какие-нибудь произведения жизненных потребностей горцам не выдавать.

4) Выменянное таким образом оружие отправлять в ближайший арсенал для хранения.

Я сказал выше, что необходимо воспретить турецким лодкам вход в устья рек, впадающих в Черное море. Но как было бы весьма затруднительно, а может быть, и невозможно построить укрепления на всех реках в один год, то полагаю полезным испытать, нельзя ли достигнуть той же цели, наблюдая посредством особенного отряда весь берег от Анапы до Гагры. При сем наблюдении, соединенном с бдительным надзором крейсирующих судов, весьма немногие турецкие лодки успеют что-либо доставить горцам; и если некоторым из них это и удастся, то не может иметь чувствительного влияния на успех действий наших.

Пространство между Гагрою и устьем Риона не так важно. Если там и будет некоторый подвоз жизненных потребностей, то для народов, живущих на северных покатостях Кавказа, это будет почти совершенно бесполезно; ибо перевоз через хребет гор слишком затруднителен. На это, может быть, возразят, что нужно покорить и те народы, кои живут на полуденной стороне Кавказа. Отвечать на это нетрудно. Там имеем мы непокорных народов только в высоких горах и теснинах Кавказа, где многочисленного населения никогда быть не может, оттого что каменистые горы не дают достаточных средств существования. По недостатку пастбищ народы сии весьма мало имеют как рогатого скота, так и лошадей. Баран есть единственное домашнее животное, которое в летнее время находит в высоких горах достаточное для себя продовольствие; но на зиму и бараньи стада необхоимо спускать на плоскости. Итак, живущие в вершинах Кавказа народы, по малочисленности своей и по недостатку средств всякого рода, не могут быть для нас беспокойными.

Может быть, многим мнение это покажется странным, но я прошу обратить внимание на историю веков прошедших. Доколе монголы, захватившие на пути завоеваний значительную часть плоскостей на полуденной стороне Кавказа и почти все плоскости на севере оного, были сильны, до тех пор повелевали они всеми горцами*. По мере ослабления монголов на северной стороне Кавказа стали усиливаться горские племена. Кабардинцы более других имели в этом успеха. Они заняли все пространство между Малкою, Тереком и Сунжею. В сие время могущества их имели они сильное влияние на чеченцев, едва начавших выходить из Ичкерийских гор; сделали данниками карабулаков, ингушей, значительную часть осетин, карачаевцев и абазинцев. В сем положении нашло их русское правительство, когда начали мы сближаться с Кавказом.

По мере упадка кабардинцев стали усиливаться чеченцы и скоро совершенно освободились от влияния кабардинцев. Ингуши, карабулаки, осетины, абазинцы и карачаевцы постепенно вышли из их зависимости и перестали платить им дань. Ногайцы, занимавшие плоскости между верхней частью Кубани и Лабою были также первенствующий между закубанцами народ, доколе борьба против русских не истощила его до такой степени, что теперь сделался он уже слабее некоторых черкесских племен, как-то абадзехов и шапсугов. Замечу наконец, что и сии последние живут большей частью на плоскостях и несравненно сильнее соседних с ними горцев, как-то медовеев, осетин, убыхов, кои для нас совсем почти не беспокойны. Из сего объяснения можно между прочим видеть, от чего полуденная сторона Кавказа несравненно спокойнее северной. Там владеем мы всеми плоскостями.

Итак, главное дело состоит теперь в том, чтобы покорить народы, занимающие плоскости на северной стороне Кавказа. Голод есть одно из сильнейших к тому средств. Чтобы произвести оный, нужно между прочим возбранить подвоз жизненных потребностей со стороны Черного моря. Для сего полагаю достаточным наблюдать берег особенным отрядом войск и крейсирующими судами между Анапой и Гаграми. Впрочем нет сомнения, что подобное наблюдение между Гаграми и устьем Риона будет способствовать общему успеху дела. Я объяснил выше, что для истребления полей нужно по крайней мере пять отрядов, для наблюдения же по берегу Черного моря между Анапой и Гаграми нужен шестой.

Изложив в подробности мнение мое о средствах покорения горцев прочным образом, не лишним считаю сущность оного повторить сколько возможно короче.

1) Главное и надежнейшее средство к прочному овладению горами и к покорению обитающих в оных народов состоит в занятии укреплениями важнейших в топографическом отношении мест.

2) Средство ускорить покорение горцев состоит в отняли у них плоскостей и заселении оных казачьими станицами.

3) Истребление полей их в продолжение пяти лет сряду даст возможность обезоружить их и тем облегчить все дальнейшие действия.

4) Полезнее всего, по моему мнению, начать с истребления полей. Овладев плоскостями, поселить на оных казачьи станицы. Наконец, по поселении станиц устроить в приличных местах укрепления.

5) Для сего нужно шесть отрядов; каждый из них должен иметь под ружьем шесть тысяч человек пехоты, тысячу казаков, 24 орудия артиллерии и 2 роты пионеров; сверх того, запасный парк и 500 повозок для подвоза провианта, больных и раненых. Отряды сии должны комплектоваться ежегодно и не иначе начинать действия как в полном составе, ибо должно ожидать весьма упорного сопротивления. Войска, занятые охранением укреплений или даже некоторых и неукрепленных мест Кавказской линии, не должны вхоить в состав сих отрядов.

6) Может быть, представится несколько случаев, в коих два отряда могут на некоторое время действовать совокупно; но по большей части должен каждый из них действовать порознь, и потому одно из непременных условий состоит в том, чтобы каждый отрядный начальник имел достаточные военные способности. Без этого никакие наставления не помогут; пользы будет мало, а потери могут быть чувствительны.

Покорение народов, живущих на плоскостях, познакомит нас с топографией сих мест; что же касается племен, обитающих в вершинах и теснинах Кавказа, то к покорению оных послужат также верными средствами истребление полей их и занятие укреплениями важнейших в топографическом отношении мест. Но теперь нельзя еще указать оных, ибо места сии нам неизвестны. Впрочем, повторю объясненное мною выше: необходимо начать с покорения плоскостей.

Можно, кажется, ручаться, что после первых двух годов Кавказская линия сделается совершенно покойной со стороны горцев.

Подписал: генерал-лейтенант Вельяминов

* — Для подтверждения владычества монголов над всеми горцами нет никаких доказательств; напротив, большая часть кавказских гор гда и никем покорены не были.

Остальное в комментах.

---

Просто так :) ...

Фразочка: "У стены стояли ружья и пищали..."

---

Книшшка + ...

Итак... изображенный на вышеприведенном портрете товарищ в период расцвета своей разносторонней и всеполезной деятельности написал некую книшшку, которую Полиграф Полиграфыч перевел (и неплохо, должен заметить, перевел) на язык родных осин в этом году. Каковой результат мы и можем наблюдать...

Книшшка замечательная, и должна быть всемерно рекомендована всем любителям, ценителям и просто интересующимся как уникальный материал. Почему? Потому что, в отличие от большинства посвященных вопросу книг, это анализ проблемы со стороны не военного (историка, теоретика, практика), но архитектора. Соответственно, значительное в сравнении с другими авторами, пишущими о фортификации, место уделено тому, как влияли на процесс борьбы за крепость отдельные ее конструктивные элементы и как они эволюционировали под воздействием изменившихся условий боя. Книга содержит массу интересной информации о роли крепостей в средневековой войне, о технике осады и штурма крепостей (в том числе описания осады Шато-Гайара в 1204-м году, Каркассона в 1240-м и Орлеана в 1429-м), обширный графический материал (более 150 схем и иллюстраций) и подробные описания нескольких известных фестунгов.

Одно из которых и предлагается вашему вниманию в комментариях.

ЗЫ. Ну а если кого-то не слишком интересуют упорядоченные камушки, то его может заинтересовать другая книшшка ле Дюка или же его краткая биография.

---

Френдполитика :) + ...

Ну вот... не успел я человека поприветствовать, как он от меня уже отписался ...

Кое-что о френдполитике...

Чтобы не было непоняток в дальнейшем, поясню. Этот дневник -- в некотором смысле информационный ресурс. Во всяком случае, я стараюсь его сделать таковым . Здесь сравнительно мало записей в стиле "дыбр", зато сравнительно много вкусностей и полезностей.

Соответственно, сложные этикетные фишки с зафренживанием и расфренживанием -- не про меня. Сам я добавляю во френдленту те дневники, где активно комментирую, в основном свежие записи, либо же те, которые читаю "для информации", в том числе и старые записи.

Но не все, далеко не все ... По ряду разнообразных причин многие активно читаемые дневники никогда не попадут в мою ленту. Ну и фиг с ними ...

Потому, равным образом и от себя, и от других воспринимаю зафренживание как приглашение -- дескать, "приезжайте к нам на Колыму". Ну а отсутствие взаимной акции -- как ответ в стиле "нет, уж лучше Вы к нам" ... И -- никаких обид.

ПЧей своих, благо их пока немного, я регулярно читаю... иногда даже записи годичной и более давности .

И еще один момент... раз уж такая пьянка пошла. Приятельство, уважение, дружба (равно как и обратные к ним) -- это, на мой взгляд, такие отношения, которые не обладают свойством транзитивности.

Поэтому, когда я высказываю острую неприязнь в адрес некоторых людей, она касается только и исключительно этих людей. И -- у меня есть для нее причины. Точка.

А сейчас, мальчики и девочки , будет очередная сказочка для взрослых... Чтоб не зря пропасть трудам, расскажу-ка я про замок Муно в чудном городке Шаффхаузен... Вернее, не я расскажу ...

---

Самаэль, с реинкарнацией :) ...

Это, конечно, не демонский замок, но тоже очень ничего...

Switzerland, Schaffhausen, Munot fortress

---

Ностальгия...

На темной лестнице курили мы вдвоем,
и огоньки мерцали призрачно в руках.
Как хорошо, что скоро мы с тобой уйдем
искать немного счастья в снежных тайниках.

На белых склонах затеряется наш след.
А, может быть, пора немного отдохнуть?
Но, знаю я, ты никогда не скажешь нет,
когда перед тобою ляжет трудный путь.

А это значит, утром в рожу мокрый скат,
и матюги над опрокинутым "Шмелем";
а это значит, снова много лет подряд
бежать вдогонку за застывшим февралем.

А это значит, снова за Полярный круг
тропить лыжню свою нам, не считая дни;
хотя немного жаль, что вместо нежных рук
на плечи снова лягут жесткие ремни.

Дай Бог нам в сказочной стране Лонготюган
поставить свой шатер, не тратя лишних слов;
дай Бог не променять на шепот южных стран
пустынно-синюю печаль полярных льдов.

Но как ни странно, где-то есть на свете дом,
где можно скинуть груз, где отступает страх;
но все же здорово, что мы с тобой уйдем
искать немного счастья в снежных тайниках.

(с) В.Колюбакин

...а вот тут -- непосредственная причина для нее...

...та самая сказочная страна Лонготюган...

---

Поветрие :) ...

Дневник: obergefreiter
Обследован: 20.8.2007
Пульс дневника:15
Диагноз: дневник здоров

Какой мой пульс?

---

Размышления над книшшками...

Завоевание Кавказа, как пишут нам все серьезные исследователи этого вопроса, было проведено по двум причинам:

а) увеличение площади обрабатываемых земель и

б) торговое и военное сообщение с Закавказьем.

То есть сами горы как таковые были не нужны. "Сплошных абреков" можно отнести отчасти к разряду девиаций общественного мнения, отчасти -- к порождению действий самого российского правительства. Покровский об этом очень хорошо написал...

То есть тогда было две существенные причины, по которым Россия взяла на себя нелегкую задачу приведения в покорность и удержания в ней этих гор.

А сейчас...

Закавказье уже "не наше" (и надолго, если не навсегда), в отношении сельхозпроизводства позиции России с XVIII века тоже изрядно поменялись (да и технологии здорово ушли вперед)...

...а проблема осталась.

И будет оставаться, похоже, еще долго.

Впрочем, вполне возможно, что многим империям так вот выходила боком в новых условиях история их действий. Взять хоть Британию с Ольстером...

Или я неправ и есть другая существенная причина для силового удержания этих территорий в нынешних условиях?

---

ludowiga, еще раз приветствую :) ...

...и, для разнообразия, не картинкой, а вот такой вот ссылочкой... рискуя, правда, "не попасть" -- вдруг Вы с этим уже знакомы или, напротив, не интересуетесь...

Тем не менее -- рад видеть ...

---

Lavern, приветствую :) ...

...вот так вот ...

Вал - четыре метра,
Шуток не шути!
Триста километров
Мокрого пути.
Над волной летит,
Упрямый как баран,
Мой конёк строптивый
Мой катамаран!

Пусть, кряхтя, вонючий лыжник
Тащит санки на ремне.
Пусть, вытягивая грыжу,
Лезет горник по стене.
Пусть стирают пешеходы
Белы ноги до конца.
Приглашаем вас на воду!
Для промытия лица!

Плот - надёжная машина.
Но идёт он лишь вперёд.
Байда - транспорт для мужчины!
Но не всякий вал берёт.
А взглянув на мореходов
Из далёких жарких стран,
Вы поймёте - для походов
Надо взять катамаран!

Он подарит радость
И прогонит зло.
Можно ставить парус,
Можно плыть веслом.
Хочешь - через лужу.
Хочешь - в океан.
Даже "Скайлэб" хуже,
Чем катамаран.

Радугу обрушим
Солнечной рекой -
Выйдет вроде душа
Доктора Шарко.
Кто ж такой отважный
Оседлал таран?
Это я, а это -
мой катамаран!

Мне теперь и вспомнить странно,
Как я мог иначе жить.
Нас теперь с катамараном
И портвейном не разлить.
И вокруг меня не банда,
Не бригада, не шалман,
А родимая команда.
Нас сплотил катамаран!

(с) В. Капгер

---

Тесты...

...моя прелесссть...

Раз...

Ну, в этом я почти не сомневался...

В классической трилогии Звездных войн вы - Йода

А как еще должен выглядеть Великий воин? Войны еще никого не делали великим. Спокойная мудрость, созерцание и постижение, вот что делает нас равными Вселенной, в которой нет чего-то большего и меньшего, все связано между собой в один великий узор.

Пройти тест

...и два...

Хм... в принципе, можно было ожидать...

Итак Вы Мастер меча...Таких как вы отсталось немного...Вы живете в тихом горном домике и совсем не ищите драки,однако многие воины нашли смерть на лезвии вашего меча,ведь ваш меч несет вашу философию

Пройти тест

---

Стишшш...

...ностальгиццкий ...

Не верь, приятель, быстротечности часов
И пусть проходит бездарно лето!
Придет твой день и серым прахом ляжет все,
Все канет в лету, все канет в лету!
Веселый ТУ тебя поднимет к облакам,
Перенесет в тот мир, в котором все иначе,
Где одинаковы секунды и века,
Где, как бродяги, горы белые маячат.

Как на ладони ляжет цепь последних дней,
Где нет прохода от всякой дряни,
Где люди движутся, как скопище теней,
И дни проходят, как на экране.
Сожми ж, приятель, крепче кованую сталь, -
Ты будешь первым! Сто шагов до поворота!
На время выброси из памяти печаль,
Ты бьешь ступени - это важная работа!

Веселый труд - упрямством меряться с горой,
В хрустальном цирке с собой тягаться.
И здешним зрителям плевать на номер твой,
Храни нас, Боже, от их оваций!
А притяжения резиновый шпагат
Растянут нами до последнего предела,
Нас ждет награда, боль в измученных ногах
И сон без снов, а спозаранку - снова в дело.

И мы хватаем ледяные звезды ртом
Из бутафорных созвездий южных.
Мы сеем боль своих забот среди хребтов
И грузим белым покоем души.
Мы набиваем кошельки своих сердец
Разбойным золотом надежды и удачи
И покидаем этот проклятый дворец,
Где все не так, как у людей, где все иначе...

(с) В.Капгер

---

Книшшка...

Эварт Окшотт, "Археология оружия".

Сразу уточню: археологией она не ограничивается. Далеко не. Книшшка очень многоплановая, и это та причина, по которой ее можно рекомендовать всем -- и историкам, и реконструкторам, и просто заинтересованным любителям.

В комментах я приведу несколько отрывков, иллюстрирующих эту широту охвата.

---

Даже форменному болвану...

...ничто не запрещает высказывать произносить умные мысли фразы.

Иногда.

Вопрос лишь в том, какие именно мысли рассматриваемый индивидуум произносимыми фразами высказывает...

На ЗФ вновь расцвела пышным цветом тема про Парагвай. Лорда на них нету. И давеча один из фигурантов озвучил там некую точку зрения...

Очень... забавно.

Особенно забавно это выглядит для тех, кто хоть немношшко знаком с историей Японии...

Этот год (1873-й -- Урсус) был весьма важным с точки зрения выработки принципов новой внешней политики. Если при сёгунате Токугава Япония всячески избегала конфликтов со своими соседями, то теперь она проявила желание стать местным дальневосточным гегемоном. Страна училась у Запада не только новому крою одежды. Главным объектом империалистических настроений стала Корея.

История отношений между Японией и Кореей уходит в глубину веков. Достаточно сказать, что прото-корейцы являются ближайшими родственниками японцев — начало их достаточно массовой миграции на архипелаг датируется III веком до н. э. Именно они принесли на Японские острова рисосеяние и технику производства металлов. Местное население (это были предки айнов) стояло намного ниже по своему культурному развитию. Однако приблизительно с VI века, после формирования самостоятельного государства, Япония (тогда она называлась Ямато) стала считать Корею своим вассалом. Японские дружины неоднократно совершали набеги на Корейский полуостров и даже имели там подобия колоний. Однако сил для того, чтобы заставить Корею платить регулярную дань, у Японии недоставало — конкуренция в лице Китая, который желал того же самого, была слишком сильной. В VIII веке Япония дважды намеревалась послать войска для завоевания Корейского полуострова, но так и не собралась. Тем не менее с тех пор у японской политической элиты сформировалось стойкое убеждение, что Корея должна принадлежать Японии.

И вот теперь горячие головы посчитали, что долгожданный день наконец-то настал.

Горячие головы — это прежде всего Сайго Такамори и Итагаки Тайсукэ, которые решительно поддержали Мэйдзи при свержении сёгуната, но теперь явно тяготились возложенными на них административными обязанностями. Разговоры про сражения, борьбу сумо и охоту были им больше по душе, чем нудные обсуждения бюджета и готовившихся реформ. Если же Сайго выдвигал какие-нибудь инициативы, то большинство из них абсолютно не учитывали ни требований сегодняшнего дня, ни культурных реалий. Чего стоит, например, его предложение наряду с христианством запретить еще и буддизм? Или же план обложить только-только нарождавшуюся промышленность специальным налогом, средства от которого должны пойти на выплату самураям пенсий? Элементарные расчеты показывают, что предпринимателей ждало неминуемое банкротство.

Помимо идеи о «справедливости» захвата Кореи, военной партией двигали и внутриполитические соображения. Многочисленные самураи оказались ныне не у дел, они тяжело переживали реформы. Следовало дать выход их бурлящей энергии, чтобы она не обратилась в сторону правительства. Многие самураи считали себя обманутыми. Раньше они полагали, что правительство Мэйдзи наконец-то воплотит в жизнь лозунг «изгнания иностранцев», который не смог осуществить сёгунат. Вместо этого они наблюдали нарастающую вестернизацию, их пытались лишить права на самурайскую прическу и ношение двух мечей, деревенщина теперь служила в армии, их бывшие сюзерены занимались непонятно чем.

Еще одним сильным аргументом в пользу решительных действий по отношении к Корее стала необходимость «сплотить нацию». Нации как таковой еще не было, но было желание ее создать. А для достижения этой цели лучше войны не придумано ничего. Это была логика главаря шайки бандитов, который стремится во что бы то ни стало повязать своих подручных кровью.

Высказывались и менее «высокие» соображения: Корея может послужить для Японии источником рабочей силы, минеральных ресурсов и зерна.

Разгар дебатов по корейскому вопросу пришелся на время пребывания миссии Ивакура за границей. Несмотря на обещание, данное оставшимися в Японии членами правительства, не предпринимать никаких судьбоносных решений, нетерпение было слишком велико.

Политика изоляционизма, которую в течение столь длительного времени практиковала Япония, не была японским изобретением. Такой же политики пытался временами придерживаться Китай, такую же линию проводила и Корея, которой в 1866 и в 1871 годах удалось прогнать от своих берегов французские и американские военные корабли. По всей Корее установили каменные стелы с высеченными на них иероглифами: «Сторонник мира — предатель». При сёгунате отношения между Японией и Кореей ограничивались редкими корейскими посольствами, приуроченными, как правило, к вступлению в должность нового сегуна. Японским купцам запрещалось появляться в Сеуле, свобода их передвижения ограничивалась Пусаном.

Теперь Япония попыталась проделать с Кореей то же самое, что проделали с ней самой европейцы: открыть страну и установить с ней «нормальные» отношения. Нормальные с точки зрения Японии. Предложение об их установлении было составлено таким образом, чтобы не оставалось никаких сомнений: Япония намерена отныне считать Корею своим вассалом. Однако Корея, естественно, отказалась от этого, предпочитая сохранить привычные вассальные отношения с Китаем. При этом корейская политическая элита сурово критиковала Японию за ее вестернизацию и отказ от обычаев предков.

Лишенное правил «вежливости» поведение Кореи привело японских «ястребов» в ярость. Они стали требовать «наказать» Корею. В конце 1872 года без санкции корейских властей бывшее представительство княжества Цусима в Пусане, через которое раньше осуществлялись контакты между Японией и Кореей, было переименовано в «Миссию Великой Японии», а токийский торговый дом «Мицуи» прислал туда своих купцов, хотя Корея признавала торговцев только из Цусима.

На стенах миссии появились граффити, утверждавшие, что Япония нарушает правила торговли. И тогда в Токио стали вынашивать планы по вторжению в Корею под предлогом «защиты» находящихся там подданных Японии. Однако Сайго Такамори опасался, что этот аргумент, который был в ходу в западной дипломатии, те же самые западные державы не сочтут достаточно убедительным и тогда они сами получат прекрасный повод для того, чтобы ввести в Корею свои войска. Сайго предложил отправить в Сеул посланника для ведения переговоров. По его предположению, не желавшие вести переговоров корейцы этого посланника убьют (точно так же поступали японцы с послами монголов в конце XIII в.).

29 июля Сайго Такамори писал Итагаки: «Если будет принято решение послать официального посланника, я уверен, что его убьют. Я прошу Вас отправить меня. Я не могу быть таким же прекрасным посланником, как Соэдзима, но когда вопрос касается смерти, уверяю Вас, я готов к этому». Сайго Такамори был настоящим самураем: он не ценил ни своей жизни, ни чужой. Ему принадлежат такие стихи:

Сел в лодчонку
И вверил ее
Своей стране.
Нипочем мне ветер
И волны.

Центральная палата 16 августа утвердила Сайго в должности чрезвычайного посланника.

В воздухе запахло войной. Ценой невероятных усилий возвратившимся 13 сентября из длительной зарубежной поездки Ивакура Томоми и его сторонникам (Окубо Тосимити, Окума Сигэнобу, Оки Такато, Кидо Такаёси) все-таки удалось убедить окружение императора, что Япония пока что не в состоянии вести победоносную войну.

Партия войны потерпела временное поражение. В ответ на это правительство покинули Сайго Такамори, Итагаки Тайсукэ, Гото Сёдзиро, Это Симпэй и Соэдзима Танэтоми. И это несмотря на то, что практически никто не говорил: воевать Корею не надо. Нет, речь шла только об отсрочке интервенции.

В том, что Корею следует подчинить, не сомневался никто. Об этом говорит, в частности, такой знаменательный факт. 20 августа Первый национальный банк Японии ввел в оборот новые купюры. Заказ на их производство разместили в Америке. Естественно, что дизайн банкнот как нельзя лучше отражал те ценности, которые казались важными правительству страны. На банкноте достоинством в 10 иен присутствует конное изображение древней правительницы Дзинго-когу. После смерти своего супруга Тюай бразды правления страной якобы перешли к ней на весьма долгий период. С 201 по 269 год она исполняла роль регентши. В японской официальной истории Дзинго-когу фигурировала в качестве предводительницы завоевательного похода против Кореи. Новый поход в этом, 1873 году пришлось отложить, но древняя правительница по-прежнему напоминала каждому японцу о его неисполненном историческом долге.

(с) А.Н.Мещеряков

Действительно, "не-сбитый-на-взлете-парагвай"...

Вообще, если судить по приведенному отрывку, то при всем, пусть и весьма своеобразном, очаровании личности Сайго, следует признать, что люди, отправившие его фтопку, сослужили огромную службу своей стране...

Увы, в Парагвае не нашлось своего Окубо. Впрочем, откуда ему там было взяться -- стараниями гг. Франсиа и Лопеса-старшего?..

---

Стишшш...

Не торопи. Всему свой срок. Не торопи меня ни в чем.
Всему свой счет. Как ни крути - из девяти не выбить сто.
"Спешите жить", - сказал мудрец. Я этой мудрости учен.
Я верил ей. Я так спешил. А толку что? А толку что?...

Не торопи. И так полжизни поскакали на рысях.
Загнать коня - мы эту блажь оставим божьему гонцу.
Куда спешить, когда дожди уже осенне моросят,
и август тает на глазах, и лето близится к концу!

Передо мной мерцал в ночи лица любимого овал.
К нему влеком, я от него спешил неведомо куда
и, торопясь, в чужих домах послушных женщин раздевал
и, торопясь, хватал такси, глотал вино, листал года.

Но это лето подкралось, лучами южными маня -
я им пресытиться не смог, я в нем купался, как в раю,
и моря Черного качель качала медленно меня,
прохладной струйкою цедя в меня медлительность свою.

Не торопи. Опять прибой соленой пылью окропил.
Когда еще вдохнем всей грудью этот бриз береговой...
Шалунья смерть срывает нас, как ветер крыши со стропил,-
поди узнай, когда дохнет она над нашей головой.

Нам восемь дней еще кутить под этим звездным шалашом,
нам восемь дней еще коптить свои ленивые тела,
и в серебристую волну бросаться ночью голышом,
цедить вино, сходить с ума - и все дела, и все дела!

Не торопи. Всему свой срок. Не торопи меня ни в чем.
Всему свой счет. Как ни крути - из девяти не выбить сто.
"Спешите жить", - сказал мудрец. Я этой мудрости учен.
Я верил ей. Я так спешил. А толку что? А толку что?...

(с) В.Егоров

---

hound, мое почтение :) ...

Эпизод истории ВМФ, для разнообразия -- неудачный для британцев:



И его герой:



И еще один... облом. Второго не нашел ...